***
Дождавшись возвращения обеих разумных, наскоро изложил свой план. Они одобрили. Тогда приступил ко второй его части.
– Зюзя! Ты спрячешься за посёлком в кустах на всякий случай. Рося! Ты с этой стороны. Если что-то пойдёт не так или они уйдут другой дорогой – мы узнаем.
Моим подопечным такое предложение не понравилось. По их стайным законам гораздо комфортнее находиться вместе, ощущая и видя друг друга. Более того, генная память неразумных предков им во всю кричала, что так надёжнее, безопаснее. Но сейчас не тот случай.
– Не спорить! Делать как я сказал! Зюзя старшая.
Последняя фраза – не пустой звук. Как я понял, в глазах той же Роси я был вожак, Бублик – старый, заслуженный авторитет, добровольно уступивший власть, доберман – старший товарищ, стоящий почти на одной ступеньке социальной лестницы с ней. И вот сейчас я сознательно изменил статус Зюзи при помощи своих прав главного в стае, чётко обозначая, кто кому подчиняется в моё отсутствие.
Зачем сделал? Да потому что у нас не анархия, не Дикое поле. Потому что время пришло разбираться: кто есть кто в нашем маленьком семействе. Потому что в добермане и её рассудительности я уверен вполне, а вот с Росей мы почти впервые совместные мероприятия сложнее охоты проводим. Она хорошая собачка, добрая, ласковая, неглупая, однако по сравнению с Зюзей весьма своевольная, не прошедшая суровую школу дорог и путешествий. Вполне может и своими делами заняться, если ей лежать в укрытии надоест, или ненужную инициативу проявить, причём не вовремя. Не хочу рисковать, не хочу сюрпризов. Мне спокойнее знать, что помимо меня ей и доберман сейчас мозги вправляет, пользуясь обретённой властью. Так надёжнее.
Не знаю, понравилось ли юркой разумной такое моё решение – виду она не подала. Но и хвостом, выражая одобрение, не завиляла. И тогда я, наклонившись к ней, осторожно погладил Росю по голове, примиряюще объясняя:
– Ты у нас умная, разведчица. А она, – кивок в сторону ушастой и бесхвостой, – больше и опытнее. И это ненадолго – до утра. Поняла?
Ответом стал горячий, немного шершавый язык, аккуратно лизнувший мою руку. Вот и хорошо, вот и определились. Не хватало мне ещё разборок за старшинство. Они ведь обе у меня дамы горячие, настырные – не переупрямишь. А так вроде как я ситуацию сгладил... надеюсь на это, во всяком случае. Ладно, дальше видно будет.
Определив Росю в кусты у дороги и накрепко велев ей сидеть там и на глаза никому не попадаться, мы с доберманом направились в посёлок.
***
Сапоги запасными портянками я, скрепя сердце, обмотал ещё на окраине. Поначалу, для большей тихоходности, хотел обувь вообще снять, но быстро передумал. Мне в заброшку идти, а там на полах чего только нет, и всё для босого человека вредное. Легче лёгкого на битую бутылку наступить или на кусок ржавой железяки, причудливым образом лежащей именно острой частью вверх. Потому и перевёл весь свой запас чистой ткани на создание таких вот примитивных шумоподавителей, но не жалко. Мне сейчас ответ важнее – есть этот долбаный шрам у тётки, или нет? А тряпки – дело наживное.