– Ну! – продолжал Андрей Петрович, переходя на рык. – Ну!!!
Прибежала охрана и мягко, с видимым усилием оттащила его. Я же заработал многообещающий жест сжатого кулака, продемонстрированного мне одним из мордоворотов. Плохо дело. Похоже, знакомства с дубинкой не миновать.
– Уйдите! – придя немного в себя, своим прежним, властным голосом скомандовал городской хозяин. – Всё в порядке...
Стражи порядка, потоптавшись для вида и подняв с пола палку, с облегчением ушли, а Фоменко снова обратился ко мне, теперь уже более-менее нормальным голосом:
– Говори! С самого начала! Не жалей!
Мысленно сплюнул. Ну вот кто меня за язык тянул? Не отвяжется ведь... И рассказал, с самого начала, с момента обнаружения покойников. Подробно. Не забыл и про первую встречу с волками на железнодорожной насыпи, и про то, как и где с ними встретился повторно.
Честно ответил, что не всех тогда перестрелял. Вот только причину, почему они смогли уйти – опустил. Отделавшись простым «сбежали со страху, когда половину их стаи перебил». Ни к чему Фоменко нюансы знать. Тогда и про Лёху, и про мой договор с серыми рассказывать придётся, да и много чего ещё. Не нужна ему вся правда.
Старик слушал меня с закрытыми глазами, из которых по сморщенным от времени щекам текли слёзы.
Когда я закончил, он спокойно, глухо заговорил:
– Я тебе верю. Спасибо. Понимаю, что ты тогда жизнь свою спасал и про убитых не думал, но всё равно спасибо. Легче мне теперь. На самую малость, но легче. Не забуду.
С этими словами Петрович встал и медленно, устало побрёл к выходу, держась за стены, а я вернулся на койку. Вот зачем он приходил? Душу разбередить себе? Приказал бы тому же Фролову – и вытряхнули бы из меня, как из старого матраца, всю правду. Быстро и ловко. Но нет, сам припёрся, старый хрыч. Пусть страдает, раз ему так нравится.
А через час снова хлопнула дверь, кто-то вскрикнул, что-то упало и чей-то бас буднично скомандовал: «Мордами в пол». Затопали сапоги, лязгнула решётка. К моей камере подбежал неизвестный, вооружённый ружьём мужик и рявкнул: «На выход!».
Ключи от камеры у него были с собой, потому всё обошлось без суеты и прочей ненужной возни. С остервенением распахнув двери, он чуть ли не силой вытолкал меня в коридор (еле успел сапоги подхватить) и указал пальцем в сторону выхода.
— Тихо давай, — напутствовал нежданный освободитель. — Снаружи тебя ждут.
Пришлось идти. Ну не обратно же, в узилище, возвращаться! Да и внутренне чутьё подсказывало — на виселицу так не водят.
Прошёл мимо дежурки. На полу, лицами вниз, лежало трое здешних блюстителей закона, крепко связанных и с кляпами в пастях. Рядом с ними толпились четверо по-походному одетых мужчин.