— Итак, ты не сможешь с ним связаться, если захочешь, — размышлял вслух Чалмис. — Ни адреса, ни номера фона, а контракт у вас устный кстати, ты уверена, что тебе вообще заплатят?
До сих пор такая жуткая мысль даже не приходила ей в голову.
— Короче, ты даже не знаешь, действительно ли это его настоящее имя.
Твоя проблема в том, дорогая моя, что ты слишком честна. Даже не представляю, откуда у тебя подобное прямодушие. Воспитание тут явно ни при чем.
Анайя выпрямилась.
— Что еще за оскорбления?! А ты сам кто такой? Преступный гений, затаившийся в центре паутины интриг?
Чалмис ухмыльнулся.
— А что ты предпочтешь услышать?.. Ладно, вернемся к сути. Да, я согласен, заказ очень необычный и зловещий, но то, что тревожит меня больше всего, тебе, похоже, даже в голову не приходило. Но ты была там, а я нет. Не надо отдаваться во власть предположений.
— Чалмис, как по-твоему, стоит мне этим заниматься? — серьезно спросила Анайя.
— О, небо, ну и вопросики ты мне задаешь! Это же твоя работа. Мне-то не нужно зарабатывать на жизнь, так какое я имею право давать советы тем, кому это требуется? Но…
— Но? — передразнила его Анайя.
— Можно причинить человеку вред, используя фили-сон? Тут у тебя преимущество, ведь я не представляю, что это такое.
— Конечно, есть такие, кто смотрит сны слишком часто, потому что не может оторваться от полюбившихся кассет. Но я не вижу, чем «ощущалки» в этом отношении отличаются от прочих развлечений. На мой взгляд, даже самые отвратительные фили-сны приносят больше пользы, чем вреда: во сне можно вести себя как угодно, и никто от этого не пострадает.
— За исключением воздействия на душу, которое могут оказать подобные видения.
— А как такое можно измерить? Нет, я все же думаю, что «ощущалки» есть лишь новый способ заниматься все тем же старым и привычным.
— Тогда ты ответила на собственный вопрос.
— Могла бы и догадаться, что ты не станешь на него отвечать. Он вернул ей сценарий и с любопытством спросил:
— А этот твой мистер Кинси не произвел на тебя впечатления человека, для которого все это, — он показал на листки, — любимейшее развлечение?
— Нет, — задумчиво ответила Анайя. — По-моему, для него подобное — слишком большая роскошь. У меня создалось впечатление, что он чей-то агент.
— Я тоже так подумал. Любопытная головоломка. Мне будет интересно узнать, чем эта история закончится. Позвони мне, когда вернешься в Рио.
— Неужели ты подойдешь к фону? — рассмеялась Анайя.
— Только если позвонишь ты, дорогая.
Анайе наконец удалось уговорить себя отбросить сомнения, и за следующую неделю она завершила сочинение сна. Обычно окончание работы приносило ей облегчение, но сейчас она ощущала себя скорее вымотанной, чем удовлетворенной, подобно ныряльщику, глотнувшему воздуха после слишком долгого пребывания под водой. Прекращение боли вовсе не равнозначно удовольствию. И все же она гордилась своим мастерством.