— В морду зубастую дай своему вожаку, когда в общину вернешься, — перебила я.
— Боюсь, это будет несколько затруднительно, — невольно улыбнулся Лис.
— Почему же это? — сварливо поинтересовалась я, подталкивая гостя к особняку.
— И чисто физически, и морально. Он все-таки мой вожак.
— Ничего. Скажешь, что это от меня. Мол, я бы лично отметилась, да он слишком высокий, не дотянусь. Вот тебе и поручила. А физически… Для этого тебя сюда и привезли.
— Не понял, — споткнулся на пороге Лис.
— Сейчас все поймешь, — пообещала я.
В полном молчании мы спустились к Струнному озеру.
— Вот только не надо воображать, что мне вздумалось предоставить тебе возможность для красивого самоубийства, — поспешно сказала я, не дожидаясь очередной «гениальной догадки».
— Вы… ты… — замер Лис. — Я слышал, что такое бывало, но никогда не верил, что это возможно… Но это возможно… Да?
Он поднял на меня глаза, полные надежды и такого страха обмануться, что мне стало не по себе. «Придушу Волка за то, что не привез его сразу, — молнией пронеслось в мозгу. — Только сперва разобью собственную дурную голову о ближайшую стену! Как я могла не заметить?!»
— Возможно. Здесь я могу все. Ну или почти все… — Я тряхнула головой, пряча чувства за деловым, уверенным тоном. — Раздевайся, если не хочешь уйти отсюда голышом. Костя тебе поможет.
Я отвернулась, то ли не желая смущать его, то ли не желая смущаться сама, и поднялась на парапет.
К озеру Лиса подвел Костя. Рыжий медлил, в одних боксерах стоя на бортике. Видимо, слишком много легенд окутывало густые воды источника их жизни. Я взяла его под локоть, и мы вместе вошли в туманную зелень живой энергии.
— Не вздумай вывернуться, — предупредила я. — Пока ты меня касаешься, мы — единое целое, и энергия воспринимает нас именно так. Но стоит хоть на мгновение потерять контакт — и я смогу достать отсюда только твое тело. Избавь меня от такого опыта.
— Я постараюсь, — слабо улыбнулся он.
Мы продвигались вперед, и через два шага наши глаза оказались на одном уровне. Сила, сейчас принимавшая мои желания, едва они успевали оформиться хотя бы в мысль, не давала мне погрузиться слишком глубоко. Я завела его искалеченные руки себе за шею:
— Держись.
Лис только кивнул. И я, сцепив пальцы в замок у него на спине и чувствуя бугристые шрамы, испещрившие его кожу во всех направлениях, с головой окунулась вместе с ним в вязкие глубины бездонного источника силы.
Я черпала щедро. В конце концов, тратила я свое. Не общинное, не чужое. Лишь то, что причиталось именно мне. Мне хотелось расплатиться за все, что по моей вине пережил этот человек. И пусть он не был человеком, он все равно оставался одним из немногих, кто отнесся ко мне по-человечески с самого начала и хотя бы пытался понять. И я хотела стереть если не с души, то хотя бы с его тела все следы своих ошибок.