Погрузившись в горячую воду и лениво наблюдая, как пар скручивается в замысловатые спирали и медленно тает под потолком, я наконец смогла подумать о будущем…
Формулировка «подумать о будущем» звучит пафосно до зубовного скрежета, но по-другому назвать то, чем я собиралась заняться, невозможно. Всему виной мое прошлое.
Сколько я себя помнила, я жила в детском доме. Самое раннее воспоминание — низкий круглый стол, вокруг которого сидит десяток ребятишек, а над ними нависает кажущаяся огромной женщина в белом халате. С тех пор так и потянулось. Долгие годы я ничего не решала сама и не видела, чтобы кто-то принимал какие-то решения. Существовал распорядок дня, за соблюдением которого следили специально обученные люди. Были правила, их нарушение грозило странными в моем понимании карами: например, запрет на телевизор или игровую приставку, чем я и без запретов не интересовалась. Конечно, мы ходили в школу, делали домашние задания, нас водили по музеям и театрам, на лето вывозили за город. Обычная жизнь обычного детского дома, каких тысячи.
Единственная из всего нашего выпуска, я окончила школу с золотой медалью и поступила на первый курс института по специальности архивное дело. Но учиться мне нравилось всегда, в отличие от посиделок с дрянной водкой, и для меня, собственно, ничего не изменилось. Только комнату в детском доме я сменила на комнату в общежитии. Жизнь покатилась по привычной схеме: столовая — учеба — общежитие — столовая — библиотека — столовая — кровать в комнате на четверых — столовая… Мальчики меня, худосочную мелочь в больших очках, вниманием не баловали, соседки игнорировали. В общем, все как всегда.
Так меня вырастили, выучили и выдали «путевку в жизнь» в виде ордера на большую комнату в коммуналке. За несколько месяцев самостоятельной жизни я влезла в долги, едва не поменяла комнату в центре на остов деревянного дома в заброшенной деревне и получила три выговора в архиве, в котором работала после института.
Кошмар? Дура? Наркоманка? А вот и нет. На самом деле все просто. Сиротку вырастили-выучили, но при этом так и не научили, а как, собственно, жить. Например, для меня стало пренеприятным открытием такое понятие, как коммуналка. Дяди в костюмах неожиданно оказались не привычными добрыми спонсорами с подарками, а мошенниками. Патологическое неумение готовить заставляло покупать исключительно дорогие полуфабрикаты, что никак не сочеталось с размером зарплаты младшего специалиста заштатного архива.
Да и в самом архиве не все шло гладко. Привыкнув, что в детском доме все от восемнадцати и старше шарахаются от обвинений в педофилии, я умудрилась прослыть любовницей обрюзгшего директора с маслеными глазками всего лишь из-за того, что несколько раз согласилась попить с ним чаю в его кабинете. Самое неприятное заключалось в том, что это заблуждение распространялось не только на коллег, но и на самого начальника. Прямо объяснив, куда он может засунуть свои липкие ручонки, я вызвала целый шквал разнообразных придирок и выговоров…