— А что вам еще оставалось? — оскалился оборотень. — Трусливые кровососы!
— Вы напали на наших женщин во время праздника. Тогда, когда никого из воинов не было поблизости. И ты смеешь издеваться над тем, что те не смогли оказать сопротивления?! От подоспевших потом воинов-то вы храбро наступали в противоположном направлении! И те, кто не успел убежать, молили о пощаде!
— Никогда мой отец не стал бы тебя о чем-то молить!
— Ошибаешься! Он молил пощадить одного лохматого щенка. И знаешь, я получил огромное удовольствие, показав ему твою голову. О, как он выл! Воспоминание об этих звуках до сих пор утешает меня в самые черные дни моей бесконечной жизни!
— Лжец! Моя голова у меня на плечах, и у тебя руки коротки снять ее оттуда.
— Да? — притворно удивился вампир. — Действительно. Какая незадача. Значит, это была голова какого-то другого щенка. Как жаль, что твой папаша не успел узнать об ошибке. Слишком быстро умер, бедняга!
— Ах ты! Мало мы вас давили!
— Больше даже с поддержкой Ключа не получилось?
Васька запустил когти мне в плечи, намекая, что бесконтрольный балаган пора заканчивать.
— Хватит! — отмерла я. — Прекратите свару! Сейчас же!
— Вы где находитесь? — добавил кот. — Это Врата, а не подворотня!
Я заподозрила, что сделал он это исключительно ради того, чтобы привести в чувство своего драгоценного Серого, но решила пока не заострять. Волк в запале и так наговорил столько, что мне еще долго придется переваривать. Впрочем, и Георгий от него не отстал. Пытаясь отогнать висящее перед мысленным взором видение отрубленной головы какого-то мальчишки, я постаралась как можно незаметнее отодвинуться от вампира подальше.
Но тот заметил.
— Я разочаровал вас? — с грустью констатировал он.
— А вы как думаете? Как у вас рука поднялась на ребенка?
— Поверьте… на моем месте и у вас бы поднялась. После того как я увидел, что натворили среди наших слабых эти вот хищники, я был не в себе. Вампиры очень сплоченная община. В отличие от оборотней, которые расползлись по всему миру, как чума, мы живем кучно и очень привязаны к своим.
— Людям? — с долей скепсиса протянула я.
— И людям в том числе. Может, на нашей родине и не везде так, но здесь быстро учишься ценить возможность быть собой. А это выполнимо только среди тех, кто знает о твоей сущности и не шарахается от пакета крови у тебя в руках. А самое главное… неужели вы считаете, что раз у нас не может быть биологических детей, то мы и на любовь не способны? А любовь, она, знаете ли, не разбирает, кто перед ней: вампир, человек или вообще госпожа Потусторонья.