Напуганная собственной дерзостью, после его горячих объятий она сидела на остывшем песке, обхватив колени руками, и слушала едва заметный шум речного прибоя.
— Леся, знаешь, лучше Игорю не говори о том, что между нами произошло. — Чувствуя неловкость от того, что позволил похоти взять вверх над благоразумием, попросил Миша. — То, что между нами сейчас было, это просто внезапный порыв, понимаешь? Завтра ты и я будем считать взаимное влечение легким недоразумением. Так что, давай просто сделаем вид, что между нами ни чего не было.
В тот миг ей показалось, что ее сердце разлетелось на тысячу осколков.
Неловко переминающийся с ноги на ногу возле открытой дверцы своего автомобиля, он так и не понял, что стал ее первым мужчиной. Он не догадывался, как сильно она любила его несколько лет подряд.
Розовое шампанское, белоснежный кожаный салон автомобиля и прохладный песок навсегда остались в ее памяти крушением самых сокровенных надежд.
Она еще долго не могла смириться со своей участью. Ненавидела себя за минутную слабость, проявленную под воздействием шампанского на прохладном песке. Не знала, как бороться с болью, поселившейся в сердце после того, как Миша, которого она считала идеалом, так подло воспользовался ее телом, а потом, как ни в чем не бывало, продолжал дружить с ее братом.
Пробка тронулась с места, и Леся, очнувшись от своих мыслей, посмотрела на табло сотового телефона. Оказывается, все это время она жутко тосковала по семье. Но очень скоро она окажется дома. Обнимет отца и брата.
Она улыбнулась своему отражению в телефоне и заметно повеселела.
Спустя два часа вдалеке показался город. Пробка на въезде заставляла ерзать от нетерпения.
Когда ехала по центральному проспекту, усаженному высокими соснами и кустами роз, сердце сжималось от странной, щемящей тоски.
Родная улица почти не изменилась. Частные дома прилипали друг к другу, высаженная у заборов в разнобой растительность выглядела неряшливо.
Добротный родительский дом из светлого гладкого кирпича приветливо выглядывал из-за высокого деревянного забора.
Она толкнула калитку и нерешительно остановилась. Во дворе пахло пожухлой травой. У самого забора затерялись нежный тысячелистник и мелкая хризантема. Три яблони с почти осыпавшимися листьями склонились перед крыльцом.
Да, вне всякого сомнения, это был ее родной дом.
— Леся! — входная дверь отворилась, и на порог вышел брат. — Мы уже замаялись ждать! Ну же, иди скорее ко мне, сестренка!
Он протянул к ней свои руки, и она поспешила ему навстречу.