— Весной, — тихо повторила за ним она. Отчаянно захотелось, чтобы его намерение исполнилось.
Он убрал бокалы и мягко коснулся ладонями ее лица. Его рот опустился на ее губы. Поцелуй, страстный и нежный, околдовывал ее, обволакивая и обжигая одновременно. Руки скользили по талии, по спине и плечам, нащупывая застежку на платье.
— Я хочу тебя, — шепнул он, запуская пальцы в ее волосы и прижимая ее к своему сильному телу.
Она ощутила дрожь во всем теле. Стала податливой в его умелых руках. Сердце забилось сильнее, у самого горла, когда он дернул замок на платье, и оно, едва задержавшись на хрупких плечах, упало к ее ногам.
Он замер на мгновение, любуясь ею. Шелковое белье в тон крупным бежево¬розовым бусинам сводило его с ума. Рассыпавшиеся по обнаженным плечам светлые волосы вызывали дикое желание привлечь ее к себе и бесконечно целовать.
Он резко потянул ее к себе и жадно впился губами в ее губы. Руки гладили обнаженные плечи, освобождая их от тонких бретелей отороченного кружевами лифчика.
По спине побежали мурашки. Тело отозвалось сладкой судорогой, желая его ласок снова и снова. Тонкие пальцы сами собой нащупали край футболки, мечтая поскорее прикоснуться к темным жестким волоскам на сильной груди, прильнуть щекой и вдохнуть запах его кожи с примесью сладковатой туалетной воды, пропитаться этим запахом и ощущать его на своих руках.
Он больше не сдерживался. Сорвал футболку и бросил на пол. Потянул Лесю на себя, увлекая к пушистому ковру у камина, и вскоре уже нависал над нею в отблесках пламени, освобождая ее и себя от остатков одежды. Он целовал ее губы, шею, терзал и покусывал нежную грудь, заставляя стонать, выгибаться, открываться ему навстречу.
Еще ни разу Леся не испытывала такого накала чувств. Руслан разжигал в ней огонь. Его ненасытные губы были повсюду. От грубых, первобытных поцелуев кожа покрывалась красными пятнами, горела огнем, а ей хотелось еще. Его руки сжимали нежную грудь, бедра, гладили живот, скользили ниже, бесстыдно вторгались внутрь, уверенно и властно.
— Какая ты горячая там, внутри, — срываясь, хрипло выдохнул он. — Горячая и сладкая. Как сладкий мед…
Прижал к себе крепче. Пальцы продолжали ласкать в самом горячем месте. Ее щеки пылали от легкого смятения, а ладони судорожно впивались в густой ворс белоснежного ковра. Каждая клеточка тянулась к нему, желала его.
Руслан не удержался, подмял ее под себя и резко ворвался в нее.
С ее губ сорвался крик. Руки вцепились ему в плечи. Он вторгался еще и еще, резко и глубоко, упиваясь ее стонами и всхлипами, растворяясь в ней, желая ее больше всего на свете.