Наконец, Джиан закипел так, что у него сорвало крышку, и следующий удар врезался мне в грудь.
В глазах потемнело, из лёгких разом вырвался весь воздух. Но тело уже действовало. Я будто сквозь толстый слой синтепона слышал своё имя. Но вот появилось что-то более весомое, чем слова — палка Вейжа. Она ударила меня в лоб, и я покатился по полу. Вскочил.
Джиан поднимался, зажимая ладонью кровоточащий нос.
— Лей! — выкрикнул Вейж. — Ты должен был стоять, не двигаясь. Не справился.
— Он должен был бить в снаряд! — воскликнул я.
— Джиан — тоже не справился.
— Этот выродок мне нос разбил! — пожаловался Джиан, как будто без объяснений не видно было.
— Упор лёжа, оба!
Ослушаться учителя мы не осмелились.
— Раз. Два. Три. Четыре, — считал Вейж, пока мы выполняли отжимания. — Раз. Два. Три. Четыре. Мы. Борцы. Школы. Цюань. Раз. Два. Три. Четыре…
Мы выползли из зала, когда время перевалило за час ночи. Сил на разборки уже не оставалось. Мысль о том, что скоро утро, котлы и брёвна, наполняла ужасом.
— До завтра, — попрощался Вейж и направился к себе.
Мы с Джианом, не глядя друг на друга, разошлись по комнатам.
* * *
Жизнь превратилась в ад. Бессчётное число раз я хотел всё послать, сунуть Вейжу под нос средний палец и переехать обратно к Тао. Днём — работа до полного одурения, а ночью — Джиан. Джиан. Джиан!
Не было ни одной ночи, чтобы он, либо я не проявили какой-нибудь опасной агрессии, и тогда Вейж заставлял нас убивать все силы на какой-нибудь изнуряющей физухе. Отжимания, приседания со штангой на плечах, бег по залу.
— Да какой в этом вообще смысл? — взорвался однажды Джиан (а я радовался, что взорвался именно он. За миг до того, как заорал бы я). — Глава клана мёртв, турнир, говорят, вообще отменят в этом году! Чего ради я тут подыхаю? Дайте спокойно отбыть наказание и…
Удар палки оборвал его слова.
— Турнир состоится, — спокойно сообщил Вейж. — Состоится в означенные сроки и будет посвящён памяти почившего главы. Ты бы знал об этом, если бы не пропускал дневные тренировки, Джиан.
— Что? Да вы же сами…
Очередной удар палкой заставил Джиана заткнуться. Я, поняв, что внимание учителя больше ничем не отвлечено, вновь с показным энтузиазмом начал выполнять подъёмы корпуса. Сегодня за то, что я чуть не сломал Джиану челюсть, а Джиан засветил мне фингал под глазом, мы работали над убийством мышц пресса.
А в один из дней произошло вдруг нечто неожиданное.
— Я плохо себя чувствую, — заявил Вейж. — Должно быть, простуда.
Мы с Джианом замерли, боясь даже дышать. Неужели хотя бы сегодня тренировки не будет?! Вейж, выдержав торжественную паузу, сказал: