Варак бредил. Не потому, что ударился головой или надышался каких-то паров. Просто витиевато-невразумительный стиль речи был обязателен для всех представителей его профессии. Кто будет всерьез воспринимать ясно выражающегося алхимика? Я почти уверен, что существует некий королевский указ, предписывающий всем алхимикам вести себя, как совершенным безумцам.
Так или иначе, допрос Варака шел тяжело. Нет, он хотел говорить – болтал, как на заказ, но абсолютно без толку. Его речь, сплошь состоявшая из бессмысленных и абсурдных утверждений, лилась широким и непрерывным потоком на нескольких языках. Разумеется, у меня возникла мысль, не хитрая ли это тактика с целью запутать следователей, ведущих допрос. Чтобы это проверить, мы пригласили Безумного Йорлана, единственного человека, владевшего наречием сумасшедших в достаточной степени, чтобы перевести бред пленного на человеческий язык. Наш алхимик явно собирался ставить какой-то эксперимент (судя по тому, что мы увидели, кинув беглый взгляд на его келью, в опыте были задействованы клетка, полная мышей, большой кусок сыра и сосуд, наполненный едкой кислотой) и любезно согласился нам помочь, но при условии, что целый час проведет наедине с Вараком. Вопреки здравому смыслу, мы согласились.
– Это была неудачная идея – пустить туда Йорлана, – заметила Чи.
– Хорошо, что ты говоришь об этом сейчас, когда уже слишком поздно что-либо менять, – воскликнула Ника.
– Лучше поздно, чем никогда.
– Твоя способность предвидеть прошлое очень важна для нас.
Разговор этот шел в подвале монастыря на Речной. Мы с Чи и Никой стояли в коридоре перед входом в камеру, где Йорлан допрашивал пленника, и прислушивались к долетающим оттуда голосам. Через некоторое время к нам присоединился Считала. Разумеется, никакой пользы от его присутствия не было, а то, что Варак собрался рассказать, его абсолютно не касалось, но Считала заявил, что никак не может пропустить это зрелище – общение Йорлана с другим сумасшедшим алхимиком. Потому он вместе с нами вслушивался в доносящийся из камеры поток ахинеи и улыбался, как ребенок в ожидании подарка.
Наконец голоса стихли, дверь открылась, и на пороге появился Йорлан с окровавленным ножом в руке.
– Очень приятный в общении человек, мы замечательно побеседовали, – заявил он с улыбкой. – К сожалению, в конце нашего разговора он меня немного разозлил, поэтому я перерезал ему горло.