Тяжело, болезненно остро переживал Нахимов неудачу. Подавленный, угрюмый, сидел он на корме возвращавшейся на корабль шлюпки.
Как только шлюпка подошла к кораблю, ее с такой силой швырнуло о борт, что она разлетелась в щепки. Люди заныряли в воде. Им бросали концы: фыркая и захлебываясь, они цеплялись за что попало, их вытаскивали на палубу. Маневр был выполнен настолько быстро и умело, что удалось спасти всех.
- Благодарю тебя, Павел Степанович, - сказал Лазарев Нахимову, крепко сжимая его руку. - Ты сделал все возможное, чтобы спасти человека, ты жертвовал собой. Долгом своим почту «представить о тебе донесение высшему начальству. А сейчас иди и отдохни. И вас, ребята, благодарю и представлю к награде, - обратился он к матросам. - Утопший Давыд Егоров отменно хороший был матрос, честный и знал свое дело… Мир его праху! - И, сняв фуражку, Лазарев перекрестился. Все последовали его примеру.
По привычке, склонив правое плечо несколько набок, побрел промокший Нахимов к себе в каюту переодеваться. Вестовой уже приготовил ему свежее белье и верхнюю одежду.
Плавание «Крейсера» протекало, как мы достаточно уже убедились, в исключительно тяжелых условиях штормовой погоды, почему Нахимов и называл его «несчастливым». Оно было несчастливо и количеством смертных случаев на корабле.
И смерти были какие-то странные, случайные. Матрос Силимовский, выйдя ночью на палубу, свалился с борта корабля в воду. Не умея плавать, он утонул. Канонира Попова убило, когда он заряжал орудие для салюта. Матрос Филиппов утонул, упав с баркаса во время поездки за пшеницей в Калифорнию.
Справедливо замечание Лазарева, что «такие непредвиденные несчастия могут случиться везде, и избавиться от них весьма трудно».
1 декабря «Крейсер» бросил якорь на рейде Сан-Франциско. Здесь находились уже «Аполлон» и два компанейских судна. А спустя несколько часов пришла и «Ладога».
Тяжелая миссия легла в Сан-Франциско на плечи Лазарева. Ему предстояло закупить пшеницу на целый год для всего экипажа «Крейсера», а также и для русской колонии в Ново-Архангельске. В урожайные годы в Калифорнии можно было достать сколько угодно хлеба. Но в текущем году ее постиг великий неурожай, и пшеницу за большие деньги можно было достать только у фермеров, и то мелкими партиями. Морякам приходилось ездить по окрестностям Сан-Франциско, нередко за 40-50 верст, разыскивая зерно, после чего на гребных судах доставлять его на корабль. Ни ветряных, ни водяных мельниц в Калифорнии не было, зерно приходилось растирать самим на собственных ручных жерновах. И все же Лазареву удалось добыть 4488 пудов пшеницы, потратив на это хлопотливое дело свыше двух с половиной месяцев непрерывного труда.