Узкая вытянутая голова осторожно вылезла вперед, раздвинув ветки. Мелькнул черный язык, пробуя воздух.
Тварь была чем-то похожа на китайских дракончиков. То есть длинное змеиное тело и четыре лапы вперед и позади.
Она не выглядела чрезвычайно опасной, но один из самых опасных ядов на первом уровне делал из нее серьезного противника.
Вдруг в стороне раздался еле слышный щелчок. Мгновение и ядовитая змея с лапками понеслась прочь, ловко скользя между корнями, мельчайшими щелями и хитрым переплетением лиан.
Вот только ее противник тоже был не лыком шит.
Гибкая, покрытая чешуей зеленая фигура обрушилась с толстой ветки буквально над своей жертвой.
Мелькнули черные устрашающие когти и часть хвоста отлетела прочь, пятная землю черной кровью.
Упавший ловко приземлился на толстый лиственный покров, мощные ноги с загнутыми назад коленями уверенно спружинили вес тела, толкнув его следом за убегающей добычей, тут же мелькнул длинный хвост оканчивающийся острым шипом.
К несчастью, змея не просто так считалась трудным противником. Развернув голову и широко раскрыв пасть, она резко выпустила облако фиолетового яда прямо позади себя, накрывая внушительную область.
Максу, пришлось экстренно прыгнуть вверх, вцепившись когтями в ближайшую ветку, чтобы не влететь на всем ходу в смертельную для обычных людей ловушку. Конечно, его бы это не убило, но заставило бы кашлять кровью и желать выцарапать слезившиеся глаза на протяжении минимум двадцати минут.
Он уже испробовал этот сомнительный результат ранее.
Из-за своего хитрого маневра змея выиграла пяток секунд и поймать ее уже не было никакой возможности.
— Врешь не уйдешь-с-с! — измененное горло метаморфа издало полурык-полушипение. Макс отчаянно вскинул руку, чтобы в ту же секунду она с щелчком выстрелила вперед двумя острыми костяными лезвиями.
Кожа на его предплечьях раскрылась двумя неаппетитными лепестками.
Глаз авантюриста оказался точным. Мужчина, морщась, подошел к извивающейся твари. Дротики глубоко вошли в тело и достали до внутренних органов. Хладнокровное движение когтей и змея лишается головы, замерев навсегда.
Макс перестает морщиться, когда пульсирующая рука все же отращивает недостающие кости, а по совместительству острые снаряды.
Эта идея пришла к ним не так давно, поэтому она была еще довольно сырой. При каждом выстреле мужчина почему-то все еще чувствовал боль, пускай и не столь сильную, как можно было ожидать, когда из тебя вырываются твои собственные кости.
Скорость роста костей опять же оставляла желать лучшего из-за чего выстрелившей рукой он не мог драться, как минимум, минуту.