После репетиции, когда мы шли в сторону моего дома и находившейся чуть дальше гостиницы, в которой остановился иностранный гость, тот поинтересовался моими планами на воскресенье. Узнав, что я собираюсь идти на день рождения к своей подруге, Стоун тут же загорелся идеей тоже заявиться к ней домой.
— Простите, но это, скажем так, частная вечеринка, — немного смущённо объяснил я. — Там будут присутствовать только близкие люди.
Однако янки оказался таким настойчивым, что мне пришлось позвонить Инге и объяснить ситуацию.
— Ничего себе, настоящий американец? — переспросила та. — Ой, как интересно! Слушай, ну давай я с родителями поговорю, может быть, они и не будут против.
Десять минут спустя она мне перезвонила и сообщила, что папа с мамой после бурного обсуждения и консультации с дядей Серёжей дали согласие на визит иностранного журналиста, так что завтра могу прихватить Стоуна с собой.
Признаться, я рассчитывал на другое решение родственников Инги, но раз уж согласились, то делать нечего. Я тут же перезвонил Стоуну в гостиницу, и мы договорились встретиться… правильно, на площади Ленина, и опять же за полчаса до того времени, как должны переступить порог квартиры Козыревых. Про подарок я Стоуну ничего говорить не стал, если не дурак — догадается сам. Он догадался, озаботился покупкой букета из георгинов, роз и альстромерий, а также приобрёл в ЦУМе настоящий пуховый платок, который больше подошёл бы Нине Андреевне, но здесь я тактично промолчал. Стоун ещё пожаловался, что если в Москве с подарками ещё более-менее, то в нашем славном городке приходится ломать голову, что подарить из того скромного ассортимента, который предлагают наши магазины. Я же помимо букета алых роз расщедрился на золотое колечко с голубым камушком. Деньги на подарок со сберкнижки сняла мама, заявив, что это всё заработано мною, и я могу тратить их по своему разумению. Тем более что Инга без пяти минут член нашей семьи — а значит, достойна хорошего подарка на своё 17-летие.
Правда, приобрести золотые украшения в наше время было не так уж просто. Если в ювелирном магазине в продажу выбрасывалось что-то более-менее симпатичное — в отдел тут же выстраивалась очередь. В свободной продаже оставался только какой-то отстой. Мне же хотелось приобрети для любимой девушки что-нибудь эксклюзивное. В комиссионку идти не хотелось, там я мог что-нибудь обнаружить, но уже кем-то ношеное.
Заглянув в «Жемчуг», практически единственный ювелирный магазин Пензы, я обнаружил под стеклами витрин скудный выбор золотых изделий. Поделился своей проблемой с молодой продавщицей, и та, войдя в моё положение, дождавшись, когда поблизости никого не окажется, шепнула телефончик одного ювелира, с которым сотрудничал магазин. Вы удивитесь, но звали его не Абрам Моисеевич и не Семён Израилевич, а просто — Владимир Владимирович. Только фамилия была не Путин, а Носков. В тот же день я оказался у него в скромной на вид мастерской при Доме быта, и он выудил из маленького сейфа то самое колечко с маленьким топазом, обошедшееся мне в триста пятьдесят рубликов. Но на любимых, как и на здоровье, не экономят.