— Заходи, не стесняйся, — сразу перейдя на «ты», пригласил меня Александр Викторович. — Ну что там с песней, принёс?
— А есть на чём послушать? Или я могу вам отдать кассету, дома послушаете.
— Хм… Идём к заму, у него, кажется, стоял в кабинете магнитофон.
Майора Левова визит начальника с каким-то юнцом удивил, правда, узнав причину, без проблем согласился предоставить в прокат «Электронику-302». Я торжественно — хотя на самом деле меня ещё как колбасило — вставил кассету в кассетоприёмник и нажал клавишу воспроизведения записи. И понеслась…
«На спящий город опускается туман,
Шалят ветра по подворотням и дворам,
А нам все это не впервой, а нам доверено судьбой
Оберегать на здешних улицах покой…»
Я покосился на слушателей, их лица изображали заинтересованность и как бы одобрение. Посмотрим, как примут припев.
«Да! А пожелай ты им ни пуха ни пера.
Да! Пусть не по правилам игра.
Да! И если завтра будет круче, чем вчера,
Прорвемся! — ответят опера. Прорвемся, опера́!»
Я больше всего волновался насчёт слова «опера́», а ну как посчитают слишком уж панибратским по отношению к сотрудникам органов внутренних дел. Но ничего, прокатило вроде бы. А фразу «сейчас бы просто по сто грамм» пришлось заменить на «сейчас бы к жёнам, матерям». Ничего более подходящего я к субботней репетиции придумать не смог.
Когда на следующем припеве полковник даже начал дирижировать сжатой в кулак рукой, я понял, что песня, что называется, зашла, и потому вердикт выслушивал с лёгким сердцем.
— Ну брат, удружил!
Любушкин долго тряс мне руку, я уже начал опасаться, что он выдернет мне плечевой сустав, но наконец грозящее инвалидностью рукопожатие закончилось, и дальше я выслушивал только устные поздравления с тем, какой я гениальный не только писатель, но и автор песен.
— Если что, мы можем в пятницу выступить с этой песней на Дне милиции, — прервал я этот поток славословий.
— Отличная идея! Грех упускать такую возможность, верно, Иван Андреевич? — обратился он к майору.
— Полностью согласен, Александр Викторович, — подскочил тот со стула. — Песня замечательная, аж прямо за живое берёт.
Спасибо Игорю Матвиенко за мелодию и какому-то поэту, увы, не помню его имени, за текст[15]. Ну и мне за то, что когда-то чисто для себя выучил слова и аккорды. Хорошо ещё, что память не подвела, в эти свои 16 лет я на неё пока не жаловался.
61-я годовщина Великого Октября отмечалась традиционной демонстрацией, в которой мне вновь пришлось поучаствовать. На этот раз нёс портрет Брежнева. Когда проходил мимо трибуны, где выстроились руководители города и области, встретился взглядом с Мясниковым, и тот неожиданно мне подмигнул. Я в ответ улыбнулся, не подмигивать же второму секретарю обкома партии.