В общем, наше выступление стало не то что вишенкой на торте этого вечера, а настоящим бриллиантом в колье со стразами. Нам пришлось дважды исполнять на бис эту песню, и народ вопреки пытавшимся осадить студентов педагогам требовал ещё. Но я заявил, что Дедушка Мороз устал, и если он сейчас не снимет с себя это одеяние, то училище не досчитается своего самого знаменитого ученика.
Тусовка закончилась в десятом часу вечера. Но народ хотел веселиться дальше, а педагогам во главе с Бузовым пришлось в приказном порядке прикрывать лавочку, заставив Пономаря вырубить свою аппаратуру. За Ингой приехал Михаил Борисович, он сидел в своих «Жигулях» на стоянке у вокзала и курил в приоткрытую конусообразную форточку бокового стекла — такое вот устройство имелось в советских автомобилях. Я помог загрузить костюмы, сказав предложившему подвезти меня Козыреву, что мне до дома тут идти всего ничего. Посмотрел на удалявшиеся габаритные огни и побрёл было пешочком по добросовестно посыпанному коммунальщиками химикатами асфальту. И тут же услышал знакомый голос:
— Максим!
Обернулся — ого, не кто иной, как Сергей Борисович собственной персоной! Он-то что здесь делает?
— Здравствуйте, Сергей Борисович! С наступающим! Каким судьбами?
— В общем-то, поджидаю тебя. Сильно торопишься?
— А что, предлагаете заглянуть на явочную квартиру?
— Нет нужды, разговор минут на пять. Да и машина у меня вон неподалёку стоит, пойдём, погреемся.
Когда мы уселись в его «Москвич», он завёл двигатель и включил печку.
— Читал свежую «Правду»?
— Нет, а что там, про меня что-нибудь?
— Вот, захватил на всякий случай.
Он сунул мне газету, уже раскрытую на нужно месте. Ткнул пальцем в низ полосы. А там чёрным по белому про Полякова и Бохана. Если вкратце, то опубликовано постановление Военной коллегии Верховного суда СССР, приговорившего обоих к исключительной мере наказания.
— Хорошенький подарочек их семьям к Новому году, — пробормотал я себе под нос.
— Что же делать, зло должно быть наказано, — вздохнул Козырев. — Ну а кто виноват? Сами и виноваты, оказались морально неустойчивы. Сколько они советских разведчиков американцам сдали и сдадут, если верить твоим словам, сколько поломали судеб, какой ущерб нанесли безопасности СССР! И они прекрасно знали, на что идут, за что получают деньги в иностранной валюте. Ничего, будет урок остальным, о которых мы пока не знаем.
— Согласен, — говорю я, — эти негодяи получили по заслугам… А вы только ради этого меня поджидали, чтобы показать газету?
— Не только. Появилась информация, что к твоей персоне решил получше приглядеться сам Андропов. Ареста и поездки на Лубянку, уверен, тебе пока опасаться не стоит…