Очередной день прошел в относительном спокойствии. Нас изредка тревожили разведчики дикарей, выглядывая из-за укрытий на большом отдалении. Собираться большой толпой и идти в решительную атаку они опасались. Или у городских стен полегли самые наглые и отчаянные смельчаки. Сотник снова тренировал народ действовать разомкнутым строем и слаженно работать парами. Все старательно разучивали исполнение новых команд. И только я один поплёвывал с высокого зубца сохранившейся стены берегового поселения, изнывая от жары. Даже броню с себя скинул, одевшись в простую хорошо проветриваемую одежду. Но и ветерок тут тоже слабенький, окреп только после полудня, быстро высушивая выступавший пот. К вечеру все наёмники лежали пластом, даже принимавшая участие в тренировках наравне со всеми остальными троица легкораненых. Впереди опасный путь, где, по словам сотника, к ящерам прибавятся ещё и разбойники. Хочется верить, что не столь многочисленные, как напавшая на нас толпа дикарей.
На вечерних посиделках после плотного ужина сотник начал рассказывать про гильдейские правила, которые всем кандидатам нужно хорошо знать. Правил много буквально на каждый случай и все они исключительно важны. Ибо наниматели могут подать в гильдию жалобу, если посчитают, что действия охраны нанесли им какой-то ущерб, стребовав с неё компенсацию, а уже гильдия решит, как восполнить потери за счёт провинившихся. Снижают рейтинги, увеличивают стоимость обязательной страховки или вовсе могут забрать в залог личное имущество. Обычно основную ответственность несёт командир отряда. Десятник или сотник. Но и рядовым бойцам требуется чётко знать свои права и обязанности, ибо уже командир может сделать их крайними при разборе конфликтной ситуации. Более того, командир имеет право наказывать подчинённых по собственному усмотрению вплоть до изгнания из отряда отдельных бойцов посредине маршрута. В некоторых местах это равносильно казни. Все видели, сколько продержится одиночка против группы лесных ящеров... и все почему-то дружно посмотрели в мою сторону. А я что? Сижу тут сторонке от всех, вполуха слушая разговоры, я же вроде бы 'Общий' язык едва понимаю, и вполглаза наблюдаю за округой. Чувства тоже широко раскинул, как же без этого. Народ уже обсуждает за моей спиной о том, как мне столь многое удаётся. Даже пробовали взять в руки и натянуть мой лук, когда я как бы спал. С закономерным фиаско, понятно. Уважать меня после больше не стали, зато стали больше опасаться. Мне, понятно, на их уважение наплевать, в свой узкий круг наёмничьего братства постороннего дикаря хрен кто пустит, пусть он и наголову превосходит всех остальных.