Тем временем пришли результаты ПЭТ. Рак из правой почки перебрался в позвоночник, опухоли перепрыгивали друг через друга, словно играли в чехарду. Была запланирована операция, и когда хирурги разрезали его, то обнаружили, что комки плотной ткани пробились через главную несущую колонну тела и нервной системы и оказались в опасной близости от спинного мозга. Вся структура была хрупкой, и стать могло только хуже: либо опухоли сдавят спинные нервы, либо его все более непрочные позвонки просто не смогут выдерживать его веса и рухнут, словно башни Всемирного торгового центра, либо вообще и то и другое.
При разрушении позвонков современная хирургия предлагает заменить позвоночник титановым корпусом. При этом боль от оголенных нервов преследует пациента всю жизнь.
Опухоль распространялась быстро, и оба варианта в лучшем случае грозили Джеффу параличом четырех конечностей. Нужно было срочно укреплять структуру. Рак был загадочным, неизлечимым и сложным, но вот с этой конкретной работой хирурги справиться вполне могли. У него вырезали часть позвоночника и вставили вместо них титановые штыри. Осанка Джеффа стала напоминать монстра Франкенштейна, и ему пришлось жить с постоянной фоновой болью от оголенных нервов, сжатых разрушенными позвонками и прикрепленных к титановой инфраструктуре, словно гитарные струны, прижатые к грифу, – но, по крайней мере, это лучше, чем паралич. Через месяц ему сделали еще одну операцию, удалив больную почку.
Было очень тяжело, боль и операции были экстремальными, но…
– Я не прекращал работать, – рассказывал Джефф. – Пытался скрывать от всех болезнь.
Он по-прежнему вставал с утра, принимал душ, брился, одевался, туго затягивал ремень на брюках, чтобы они не свалились, садился в Lexus и выезжал в сторону шоссе, как всегда. Ехал на работу.
– Но в офис я не приезжал.
Вместо этого он сворачивал с шоссе к югу от Малибу, заезжал в «Мак-Авто», покупал там яичный «Макмаффин» и запихивал его в себя еще до того, как выехать обратно на дорогу. А потом он ездил туда-сюда по Тихоокеанскому шоссе, принимая звонки по автомобильному телефону.
– Иногда я останавливался, отключал звук на телефоне, высовывался в окно, меня рвало, и я возвращался к разговору, – рассказывал он. Макмаффины помогали: они были мягкими, и это куда лучше, чем «сухие» позывы.
Каждый прием химиотерапии оплачивается врачу, поэтому недобросовестные доктора продолжают эти сеансы до последнего вздоха пациента.
У него было два врача: доктор К., специалист по почкам, и доктор З., хирург. Сначала Джефф получал «Сутент» от доктора К., затем через несколько недель ходил на консультацию к хирургу. Оба врача смотрели на одни и те же снимки, но давали ему разные советы.