3
До того как пришли дед Охон с Иважем, Дмитрий успел приготовить низ избы: вкопал восемь столбов-кряжей и сделал яму для подвала. Кроме того, они с Марьей обнесли двор высоким плетнем из ивовых прутьев. Из такого же плетня сделали для лошади конюшню и стойло корове. Конюшню и коровник следовало бы срубить из бревен, но Дмитрий это дело отложил до будущего лета. Сразу всего не сделать. Зима была не за горами, и следовало поторопиться с избой. Дед Охон с Иважем с первого же дня принялись за свое дело. Им в помощь Дмитрий нанял старика Назара. Охрем тоже помогал. Бревна были толстые, двоим с ними не справиться. Пока плотники готовили под низ дубовые бревна, Дмитрий с женщинами съездили в лес, привезли два воза мха. Потом Дмитрий стал делать для двора навес, а Марья не отходила от печи, целый день готовя еду на пятерых мужчин и семью. Степа во дворе помогал отцу.
Покончив с навесом двора, Дмитрий стал помогать плотникам. Ставить избу Охрему отложили до следующего лета. Зиму две семьи могут провести в одной избе. Семья Охрема из-за тесноты у Назаровых перешла жить к Кудажам. Фима с Ольгой устроились ночевать в их бане. Там хотя и не так удобно, но не было клопов. Иваж спал в стоявшем в стороне на пригорке сарае, до отказа набитом душистым сеном. В Баеве у Дмитрия никогда не бывало столько сена; отпала вечная тревога за корм скоту.
Когда сруб подвели под крышу и проконопатили мхом, Дмитрий с Марьей перешли спать в свою избу. Конечно, еще не было ни окон, ни дверей, но это была своя изба. Оконные проемы закрыли соломенными матами, двери завесили пологом.
— Помнишь, как в первый год после свадьбы почти до самого рождества мы с тобой спали во дворе, на сеновале! — спросила Марья, стеля постель в углу на полу.
Дмитрий кашлянул и промолчал. Он не любил пустых разговоров. Где же спать молодым, как не во дворе, если в избе тесно и большая семья?!
Эти последние три-четыре недели, живя в чужой избе, они редко были одни. Поэтому и вспомнили первый год супружеской жизни, оказавшись вдвоем в холодной избе.
— Что-то долго ты ходишь легкая? — спросил жену Дмитрий.
— Кончилось мое легкое время, Митрий, третий месяц пошел, как кончилось.
Они долго молчали. Дмитрий про себя подсчитывал, на какое время придутся роды. «Должно быть, это случится около ильина дня, в самый разгар жатвы», — подумал он, а вслух сказал:
— Кого-то даст бог — мальчика или девочку.
— Знамо, — ответила Марья.— Не будешь же ты вроде Охрема из-за девочки биться головой о стену.
Потом они заговорили об Иваже. За эти последние три года, прожитые вне дома, он превратился во взрослого парня. Ростом перегнал отца. Старик Охон купил ему кожаные сапоги, городской пиджак и фуражку с высоким околышем и блестящим козырьком, словно купеческому сыну. Теперь только осталось его женить.