Степа уже готов был тронуться в путь, но из школы прибежали две девочки и сказали, что «Кля патя» просит его сейчас же прийти.
— А что ей надо от меня? — спросил Степа.
— Не знаем, что надо, только велела позвать Нефедова Степу, — сказала одна из девочек.
— Иди, иди, сынок, коли зовет учительница, — вмешалась бабушка Олена.
«Да, придется идти», — подумал Степа, снимая с плеча сумку.
В комнате учительницы Степа увидел попа и церковного старосту. Они сидели за столом и о чем-то разговаривали с хозяйкой. Степа снял шапку и остановился в дверях, несколько удивленный этой неожиданной встречей. Староста повернул к нему бородатое лицо и сердито пробасил:
— Ты чего входя не крестишь лоб?
Признаться, увидев их, Степа растерялся от неожиданности. Он перекрестился и молча ждал, что ему скажут дальше.
Староста снова заговорил с попом, не обращая внимания на Степу.
— Намалюет, батюшка, не хуже городского богомаза, намалюет. Главное, не надо платить.
Поп провел сухой ладонью по лысому черепу, посмотрел сонными глазами на Степу и лишь потом сказал:
— Было бы для другого места, тогда пусть бы мазал сколько хотел, а то ведь в божий храм.
— Да ведь знаем, батюшка, что храм. Икона-то будет при входе на двери, с наружной стороны. Городской богомаз лучше не сделает, а сдерет втридорога. И «Клен Падихоровна» то же самое скажет, — сказал староста и взглянул на учительницу.
— Я думаю, батюшка, он нарисует хорошо, — заговорила учительница и тут обратилась к Степе: — Ты сможешь рисовать красками, разведенными на масле?
Из их слов Степа понял, что им надо что-то нарисовать. О таких красках, которые разводятся на масле, он не имел ни малейшего представления. Но и сказать об этом он тоже не мог. Совершенно неожиданно ему представился случай хотя бы увидеть эти краски.
— Не пробовал, может, сумею, — ответил он.
— Денег не нужно платить, вот что главное! — убеждал староста упрямого попа.
Поп наконец сдался. Он почесал лысину и промолвил:
— Пусть попробует, там посмотрим...
Староста поднялся из-за стола, надел картуз с высоким околышем и лакированным козырьком и махнул Степе рукой, чтобы он следовал за ним. Они пошли в церковь. Поднимаясь по ступеням паперти, староста показал взглядом на широкую входную дверь и сказал:
— Видишь лысину на этой двери? Так вот, на ней нужно изобразить Саваофа. Если хорошо сделаешь, дам тебе пятак на семяки, сделаешь плохо — надеру уши! Понял?
Степа ничего не ответил.
Потом они зашли в церковную караулку. Староста взял с полки какие-то свертки, вроде бы с мукой, почему-то разных цветов. Степа так и не понял, что это, пока староста не сказал: