Посреди заросшего дворика вокруг костра сидели люди. Я насчитал десять человек: девять мужчин и одна женщина. Одежда их не отличалась богатством и изысканностью, она была тусклых цветов, и вид имела поношенный.
У всех мужчин было оружие: старые кремниевые пищали стояли «шалашом» рядом. На поясах виднелись сабли и пороховницы. При себе люди так же имели мешки с вещами. Многие сидели на них.
Но самое главное, на что я обратил внимание, и что меня несказанно обрадовало, так это глаза. Они были нормальными, человеческими, и в них не обитала тьма, как у монстров из Сна. Значит, передо мной люди — живые, настоящие, зачем-то прибывшие сюда из обычного мира. А если так, то они знали, как отсюда выбраться.
Компания обедала, до меня донёсся едва уловимый запах горячей похлёбки, и аж слюнки потекли. Разговаривали двое, они о чём-то жарко спорили, но делали это вполголоса, специально сдерживая свои порывы. Говорили они на том же языке, что и я, и я без труда понимал каждое их слово.
— Враки это, — говорил низкий мужичок с большой головой, глазами навыкате и щуплой бородёнкой. Он был в треуголке, сером жюстокоре, подпоясанном ремнём, из-за которого торчала рукоятка пистолета, и плаще. — Туда надо идти, дальше. Я-то помню. Чо ты тут городишь?
— А я тоже помню, что тута было святилище, на площади, — басил в ответ высокий мужик. Он сидел ко мне спиной, и лица его я не видел. Он был в плаще, а на голове его красовался заломленный назад бордовый, отороченный мехом колпак.
— Да нет же, дурья башка! — с жаром возражал мелкий мужичонка. — Кто тут путевод? Ты? Я тут уже раз десять бывал. Так что не гунди, Васютка, и не мути воду.
— А ты к святилищу хоть раз ходил? — не сдавался высокий.
— Видал, не гунди.
— Видал… — передразнил высокий. — Клянусь булавой Перкунаса, что оно тута было. На площади. Ну? Соображай. Если мы тут заплутаем по твоей воле, я с тобой больше не пойду.
— Да другое там святилище! — огрызнулся низкорослый. — Хорош всех с панталыку сбивать. На кой ляд я тебя взял? Не хотел же брать. Всегда ты, Васютка, воду мутишь. Сколько раз с тобой хожу, и всё упрямишься, как баран. Тьфу, — мужик сплюнул. — Идём, куда я сказал — и точка.