Некоторое время мы сидели молча. Лёд на руке стал постепенно исчезать (он не таял, а именно исчезал), и боль вернулась — я видел это по лицу Томаша.
— Ты не первый раз это сделал? — спросил я. — Йозеф говорил, что подобное уже случалось.
— Верно, — вздохнул старик. — Было как-то раз. Заблудились. Две ночи провели во Сне. Тогда рассудок сохранили трое из десяти. Пришлось сделать то же самое. Глотки им во сне перерезали.
— А как выбрались?
— Хранитель дорогу указал.
Мы минут пять слушали, как воют моры за окном. Пистолеты и треуголку я положил на стол рядом с креслом, сумку и перевязь с саблей — на пол.
— У тебя тёмные чары, — вдруг сказал Томаш. — Лёд твой чёрен. Никогда такого не видел. И когда ты колдовал, у тебя глаза почернели.
— И что? — спросил я.
Я насторожился и покосился на пистолеты на столе. Местные жители не очень любили тех, кого считали тёмными.
— Поэтому, видать, ты и ешь местную пищу, — Томаш поморщился от боли в руке. — Если в жилах твоих течёт кровь Чёрного Бога, Сон не причинит вреда.
Старик сидел спокойно. Кажется, он не собирался ничего предпринимать против меня. По крайней мере, сейчас.
— Как тебя угораздило, парень? — спросил он.
— Если расскажу, посчитаешь, что я тоже с ума сошёл.
— Да рассказывай уже, как есть. Любопытство меня гложет. Какого ляда ты тут забыл? Ты же — светлейший. Так? А шатаешься тут неприкаянно в одиночестве, да ещё пепельной смолы где-то наглотался. И не помнишь почему-то ни рожна, хоть и в здравом уме, вроде как. Может, расскажешь уже? Чего скрывать? Мы ж, может, и не выберемся теперь отсюда.
Про свою прошлую жизнь я не стал ничего говорить. Сказал лишь, что меня пытались убить. Проткнули саблей и бросили во Сне, а девушка с белыми волосами нашла меня и вколола что-то прямо в сердце, после чего раны затянулись, и я очнулся. Вот только почему-то ничего не помню: ни кто я, ни где я.
— Вот так история… — пробормотал Томаш. — Сколько живу, никогда ничего подобного не слышал. Теперь понятно, почему ты про беловолосую девицу спрашивал. Я-то думал, сказки это. А она, видать, и правда, существует… Интересно, кто она? — старик задумался и проговорил уже как-то грустно. — Знаешь, я бы, пожалуй, тоже не отказался принять кровь Чёрного Бога. Всё равно я проклят. Мы, сноходцы, все прокляты богами. Всех нас ждёт лишь Бездна, пустота… Так чего терять-то? Не хочу тут подыхать. Лучше уж там, в Яви, на своей земле.
Я достал из сумки сосуд с пеплом и поставил на стол.
— Да это ж, никак, Саввы котелок. Откуда он у тебя? — посмотрел на меня с подозрением Томаш.