— Адмирал пытается ослабить наше влияние на Шарля, а сам влияет на него все сильнее, — возмущенно сказал Генрих.
— Можно подумать, я этого не знаю, — последовал сонный ответ.
— Пора положить этому конец, пока он не успел разделаться с нами! — напористо проговорил д'Анжу. — Ваше собственное влияние, мадам, тоже с каждым днем убывает, и адмирал, того и гляди, совсем охмурит вашего сына. Брат принимает его сторону против нас. О Боже! Видели бы вы, как он опирался на плечо этого старого хрыча, слышали бы, как он называл его «отец мой» и объявил себя его преданным другом. «Я ваш всем сердцем и душой…» — вот слова брата. А когда я потом вошел к Шарлю в кабинет — о, как он зарычал, как посмотрел на меня и схватился за кинжал! Мне показалось, что он сейчас вонзит его мне в горло. По-моему, совершенно очевидно, чем именно старый негодяй привлек его на свою сторону. — И Генрих повторил еще более яростно: — Пора, пора положить этому конец!
— Знаю, знаю, — бесстрастно пробормотала Екатерина, дождавшись, когда выплеснутся его эмоции. — И конец этому, безусловно, наступит. Старого убийцу следовало повесить еще много лет назад, ведь это он направил руку, стрелявшую в Франсуа де Гиза. Теперь он стал еще опаснее — и для Шарля, и для нас, и для Франции. Он хочет отправить свою гугенотскую армию во Францию, на помощь кальвинистам, и поссорить нас с Испанией. Хорошенькое дело, клянусь Богом! — Ее голос на минуту оживился. — Католическая Франция воюет с католической Испанией из-за гугенотской Фландрии! — Королева-мать усмехнулась, потом вяло, на свой обычный манер, продолжала: — Ты прав. Пора с этим покончить. Колиньи — это голова чудовища; если ее отрубить, то и все чудовище, возможно, испустит дух. Нужно бы посоветоваться с герцогом де Гизом. — Екатерина опять зевнула. — Да, герцог де Гиз даст нам совет и наверняка не откажется помочь. Решено: мы должны избавиться от адмирала.
Этот разговор произошел 18 августа 1572 года, и какими же энергией и целеустремленностью природа наделила эту толстую и медлительную даму, если в течение всего Двух дней были предприняты все необходимые меры, и наемный убийца Морвер уже ждал своего часа в доме Вилана в монастыре Сен-Жармен л'0ксеруа. Наняла убийцу мадам де Немур, которая тоже смертельно ненавидела адмирала.
Однако возможность исполнить дело, за которое ему платили, представилась Морверу только в следующую пятницу. Поздним утром, когда адмирал под охраной нескольких придворных возвращался из Лувра к себе домой на улицу Бетизи, из окна первого этажа дома Вилэна раздался выстрел. Пуля перебила два пальца правой руки адмирала и застряла в мякоти левого плеча.