Нажала клавишу на электрическом чайнике. Достала из холодильника кусок сыра бри. Положила на кусок пумперникеля, предварительно разогрев его в микроволновке. Чайник вскипел. Она сунула в чашку пакетик «Моргентау», налила кипятку и подумала, что, может быть, у нее все болит вот от этого жранья деликатесов на ходу. Вот бы сварить овощной супчик, сделать бефстроганов с картофельным пюре… Но уже поздно учиться вести хозяйство как нормальная женщина. Тем более что Саша не любит всю эту домашность, это он ее приучил не обедать, а перекусывать.
Кстати, времени уже половина восьмого, где он?
Анна Николаевна поплелась в спальню за мобильником и только взяла его в руки, как он зазвенел и высветился портрет мужа.
– Саша! – сказала она жалобно. – Ну где же ты?
– Анна Николаевна, – сказала секретарша. – Вы только не волнуйтесь…
– Что?! – закричала она и заплакала.
Секретарша, давясь словами и сама чуть не плача, ей все объяснила.
Анна Николаевна вдруг почувствовала себя совершенно здоровой. Ей даже самой стало странно. Нет, нет, она была потрясена, поражена и раздавлена, она обливалась слезами горя и ужаса – но у нее ничего не болело и не было этого жуткого страха, что она вот сейчас умрет. От этого было еще страшнее.
* * *
В заднем кармане Наташиных джинсов зазвонил мобильник. Слегка извернувшись – педикюрша как раз обтачивала ей левую пятку, – Наташа вытащила телефон.
– Тусик! – услышала она рыдания Анны Николаевны. – Тусик, родненький, приезжай скорее! Он… Он умер!
– Что?
– На работе. Инфаркт. Приезжай, миленькая. Ты у меня одна осталась…
– Сука!!! – вдруг заорала Наташа и так топнула ногой в ванночке, что мыльные брызги попали педикюрше на пластмассовую прозрачную маску, в которой она работала. – Сука, в гроб вогнала мужика своими хворобами! Психичка!
Нажала отбой и сунула мобильник в карман.
– Ктой-то здесь психичка? – возмутилась педикюрша, отирая капли с маски.
– Все, не надо ничего! – Наташа выдернула ногу из ванночки.
– Как скажете, – пожала плечами педикюрша. – Однако оплачено.
– Да, да, – сказала Наташа. – Извините, пожалуйста.
Снова сунула ногу в уже не горячую воду, снова прикрыла глаза.
Попыталась вспомнить квартиру Анны Николаевны и ее теперь уже покойного мужа, вспомнить вид из окна, который она на миг возмечтала своим – но не получилось. Умом все помнила, а перед глазами не вставала прежняя картина.
В Уругвай, что ли, двинуть?