Грамотные попались жители, сообразительные.
Все, как один, говорили – я его спустил с лестницы. Даже восьмидесятилетняя бабка. Даже шестилетний пацан.
Сеня поржал, вспоминая историю, и закрыл дело. А что тут можно изобрести?
Ничего.
Так что не стоит думать о глупостях.
– Заявление подали?
– Иришка, ты знаешь, как у нас иногда к людям относятся, – покачал головой оборотень.
– Не знаю.
– Сказали, что девчонка молодая, симпатичная… натрахается – прибежит.
Ирина пожала плечами.
С точки зрения Кирилла – и любящего отца это жуткое хамство. А с точки зрения профессионала? Какой процент «пропавших» потом обнаруживается по чужим постелям?
Ирина сразу могла сказать – половина точно.
Недавно жена прибегала с воплем: муж пропал. Ага, Иван Петрович заявление не принял именно с такими словами. Расспросил, когда муж пропал, прикинул что-то. Еще несколько раз отбился от супруги, жаждущей подать заявление. Потом, примерно через неделю, прихватил Ирину и двинул по одному адресу.
М-да. Таких жирных тараканов, как там, Ирина никогда не видела. Наверное, даже мадагаскарцы смотрелись мельче и несолиднее. Но лежащим вповалку алкашам было наплевать. Они были счастливы. По ним не то что тараканы – слоны могли маршировать.
Там-то и нашелся «супруг». В нирване и отключке.
Иван Петрович молча погрузил его в машину, привез в отделение и дал Ирине разъяснения.
– Мужик в штопор срывается раз в год. Поквасит пару недель – и как новенький. Отдых у него такой, понимаешь?
Ирина понимала. И это только один из случаев. На своей территории участковый знает всех таких «вштопоренных». И кто, и когда, и куда…
Иван Петрович просто дал бедолаге отдохнуть от «большого семейного счастья». Реально большого, супруга там за сто кило перевалила.
И это не единственный случай. Не первый, не последний…
Это Ирина и высказала оборотню.
Кирилл подумал, почесал нос – и вздохнул.
– Маргошка не из таких. Она очень домашняя девочка.
– Не аргумент, – отозвалась Ирина. – Ладно, заявление пока не приняли. Примут, пойдет в работу.
– А если для девочки будет поздно?
Ирина помотала головой.
– Пока она жива и прекрасно себя чувствует, нет?
– Самочувствие ты тоже ощутила?
Ирина хмыкнула.
– Поверь, если бы ее пытали, если бы ей было больно, я бы почуяла. А я ничего не чувствую. Что бы с ней ни происходило, ее это устраивает. Или хотя бы не пугает.
– Ириш, а ты можешь позвонить, чтобы у нас приняли заявление?
– Это ведь не на моей территории?
– Нет.
– Тогда не могу.
– Твой начальник?
– Кирилл, а почему он должен это делать?
Оборотень задумался на пару минут, а потом уверенно выдал: