– Да так, ни о чем особо, – качает он головой. – Похоже, каждый из них по-своему уникален.
– О чем вы? Давайте, выкладывайте, – говорит Модник. – Когда вы читали лекции, то не стеснялись устраивать долгие лирические отступления от основной темы.
– Не знаю, – вздыхает Галлард. – Просто… что-то с ним не так, с этим Форрестером.
– Думаете, это не он маньяк?
– Нет, он точно виновен, по крайней мере по моим ощущениям. Просто… его последние слова, перед тем как он выстрелил. Он явно тот еще нарцисс.
– Но при этом мой фанат, – замечаю я.
– Да, и в этом нет особого противоречия. Марк Дэвид Чепмен тоже был фанатом Джона Леннона, Леннону это не особо помогло. Без обид, Тео, но я не могу понять, почему ты до сих пор жив.
– Сам постоянно задаюсь этим вопросом.
– Да уж, – улыбается Галлард. – Но я имею в виду именно этот случай. Ты сидел привязанный, у него был пистолет. И при этом он решил застрелиться, когда ты сказал, что не будешь слушать его историю. Это вообще напоминает самоубийство от неразделенной любви. Когда целью самоубийцы становится наказать партнера и оставить его жить с чувством вины.
– Не думаю, что буду мучиться угрызениям совести, если эта скотина сдохнет, – отвечаю я. – Но, может, он слишком тщеславен, чтобы в это поверить.
Галлард скрещивает руки на груди и задумчиво смотрит в потолок.
– Тщеславие… вот ключ. А связи между Форрестером и жертвами вы так и не обнаружили?
– Я предположил, что жертвы были случайными. По крайней мере я бы выбрал совершенно случайных людей, если испытывал вирус.
– Это успокаивает, – бормочет под нос Модник.
– Это самый эффективный способ избежать поимки, – объясняю я.
– Да, – говорит Галлард. – Тео так бы и поступил. Но Форрестер – не Тео. Тот факт, что он пытался застрелиться у тебя на глазах, говорит, что он считает себя кем-то типа народного мстителя.
– Что? Кому он может мстить?
– Тебе, например. Он наверняка убил жену за то, что она убила их сына, несмотря на то что виноват был на самом деле он сам. А от тебя он ждал, что ты его рано или поздно обнаружишь. Явно предвкушал, как произнесет перед тобой свой монолог.
– Как жаль, что вы его не дослушали, – говорит второй детектив.
– Ты серьезно? – переспрашивает первый.
– Вспомни его последние слова, – просит Галлард.
– Кажется, он сказал: «Тео думает, что знает ответы на все вопросы, а веселье тем временем только начинается», – отвечаю я, вспоминая.
Первый местный детектив, которого я про себя называю Джоном, достает из кармана вибрирующий телефон и выходит в коридор, чтобы ответить на звонок. Галлард сидит, глубоко задумавшись. Мне очень не хочется этого признавать, но, похоже, он прав. Форрестер чрезвычайно умен, а весь этот спектакль с попыткой самоубийства выглядит… довольно небрежно.