– Может, в том же магазине костюмов, где вы взяли халат, осталась полицейская форма? – предполагает Майло.
– Это вот точно ужасный план. Халат я стащил из мешка с грязной одеждой, собранной для отправки в прачечную.
– Ну, полицейские тоже отправляют форму в стирку, – парирует она.
– Если бы все было так просто. Одной формы недостаточно…
Я смотрю на огни автостоянки в отдалении, а мысль цепляется за что-то в словах Майло. Форрестер был одет врачом скорой, когда остановил меня. В его дневниках упоминаются и другие костюмы, но в шкафу у него дома их не было. Так где же он их хранит? Неизвестно. Когда он их использует? Когда нужно попасть на место преступления – преступления, которое совершено поблизости и куда нужно добраться как можно скорее.
– Так, смена плана. Смотрите и проверяйте. Он стрелял в меня неподалеку от своего дома. Он только-только вернулся. Так? Я уверен, что он ожидал, что я выйду на его след, но думал, что не так быстро. По некоторым причинам, на которых я сейчас не буду останавливаться подробнее, буквально вчера он узнал, что, возможно, я раскрыл его личность. А значит, он торопился. И больше всего времени за эти дни он провел в машине… На самом деле наверняка он в целом проводит много времени в машине.
– И где его машина? – спрашивает Хейли. – Ее, должно быть, тоже забрали полицейские.
– Да, – отвечаю я. – Майло, можешь найти, где находится штрафстоянка местного полицейского управления?
– Между прочим, это и я могу, – Хейли нажимает кнопку и вслух говорит, чтобы машина нашла маршрут до штрафстоянки. На дисплее отображается карта.
Через двадцать минут мы паркуемся. Стоянка ярко освещена, на столбах виднеются многочисленные камеры наружного наблюдения. Мои планы отвлечь охранников силами Хейли и Майло очевидно заранее провалены, потому что тут попросту некого отвлекать.
– Ладно, ждите здесь, – говорю я девушкам, осматривая забор. Плечо само собой начинает ныть. – Я полезу через забор. А вы смотрите, чтобы не появились копы.
– Может, нам прикинуться, что мы колесо меняем или что-то в этом роде? – спрашивает Хейли.
– А ты знаешь, как это делается?
Ответом мне служат два уничтожающих взгляда.
– Ой, прошу прощения. Ладно, может кто-нибудь из здесь присутствующих помочь раненому шовинисту перелезть через забор?
Хейли идет со мной к наименее освещенному участку. Мы накидываем коврики, которые достали из ее машины, на колючую проволоку, идущую по верху забора. Я залезаю максимально высоко, а потом, сжав зубы и стараясь держаться за коврики, чтобы не напороться на проволоку, перекидываю тело на ту сторону. Хейли смотрит, как я корячусь, но не комментирует. Мне хочется напомнить, что у меня прострелена рука, но усилием воли удается промолчать.