Два шага вперёд. Прыжок. Толчок ногой о стену. Переворот назад и всё по новой…
Бен не представлял, сколько прошло времени с тех пор, как его затолкнули в абсолютно тёмное помещение и заперли.
Здесь было дико холодно. Как в камере для хранения свежего мяса. Если перестать двигаться и лечь на каменный пол, то можно окоченеть и заработать лихорадку. И поэтому Бенджамин прыгал, не останавливаясь, благо опыт паркурщика позволял ему делать это даже в полной темноте. Теперь, когда он точно знал, на расстоянии скольких шагов друг от друга находятся стены, разминаться было даже интереснее.
Уставая прыгать, парень отжимался от пола, а когда руки начинали дрожать от перенапряжения — делал передышку, после чего продолжал упражнения снова.
В темноте время всегда ощущалось иначе. Это Бен хорошо помнил. Сложно определить, прошла минута, час или, может, целая вечность, день сейчас или ночь.
Абсолютный мрак меняет границы сознания и стирает грань между прошлым и настоящим, позволяя воображению возвращать человека в тот день и час, который он хранит в своей памяти как бесценное сокровище.
Прошлое…
Неизменно и настойчиво темнота загоняла Бенджамина в угол, заставляя вспоминать Тайднроуд и тощую фигурку девчонки, мокнущую под проливным дождём. Такой Бен увидел Дохлятину впервые.
Она бежала за ним от перекрёстка двадцать четвёртой улицы практически два квартала, видимо, сообразив, что он такой же беспризорник, как и она, улепётывающий от облавы службы планетарного контроля. Не учла только одного: Бен бродяжничал уже полгода, а потому точно знал маршруты движения дронов-разведчиков, наземных и воздушных патрулей, время их пересменок и почти пошаговое расстояние между кварталами и улицами района, в котором он обитал.
Любой план отступления у Бена был продуман до мелочей. Всё зависело от его местонахождения в момент начала облавы, которую законники стабильно проводили раз в неделю, отыскивая на улицах юных бродяг, отбившихся от рук.
Бродягой, конечно, Бенджамин никогда не выглядел. Одет он был ничуть не хуже простого среднестатистического подростка благодаря тому, что в свои пятнадцать мог взломать защиту любого украденного флэтпада и расплатиться за товар частью накопленных его владельцем кредитов. А вот мелкая идиотка, увязавшаяся за ним, грозила спалить всю контору, когда, потеряв след Бена, остановилась у вентиляционной трубы, через которую он всегда забирался в своё убежище.
Скрипя от злости зубами, Бенджамин выскочил на улицу под проливной дождь и, ухватив побродяжку за шиворот, затолкнул в трубу, буквально перебросив через лопасти временно остановленного им вентилятора.