– в основном из-за собственного вмешательства СС, – некоторые люди в РСХА и главном управлении СС (SSHA, SS Haupt Amt – ССХА) поняли, что вермахт управлял советскими мусульманами «крайне неумело» и позволил их преданности пойти на убыль. В качестве решения выступала руководимая СС дивизия, сформированная из советских военнопленных тюркского происхождения, включая 450-й батальон Туркестанского легиона, которым командовал старый знаток Китая Мейер-Мадер. Правда, сам Мадер запутался где-то во внутренних склоках СС, и к февралю 1944 г. ему пришлось защищаться от обвинений в умышленном торпедировании проекта. И все же сама идея тюркских войск СС выжила.
К маю 1944 г. Гиммлер согласился на расширение тюркского полка[98], который в то время действовал как антипартизанская часть в Белоруссии. В середине июля, ссылаясь на разрешение Гитлера на вербовку СС тех заключенных, в которых они нуждались для своих целей, рейхсфюрер санкционировал объединение всех «восточных тюркских» формирований – крымских и волжских татар, азербайджанцев и выходцев из Туркестана и Северного Кавказа. Официальное обоснование было простым: «Восточные тюрки (тюрко-татары) – самое мощное неславянское меньшинство в Советской России. Испокон веков они выступали против русской и большевистской идеологии по национальным, культурным, языковым и религиозным мотивам… Все восточные тюрки, которых смогут завербовать СС, будут собраны в восточнотюркский корпус. Это будет не тактическое подразделение, а всего лишь политико-пропагандистское формирование. Он никогда не будет использоваться как единое целое; точнее, его формирования – на полки и батальоны, созданные в соответствии с национальностью, по мере необходимости будут дислоцироваться отдельно друг от друга». Командиром этой восточно-тюркской воинской части СС стал авантюрист и эксцентричный австрийский офицер, который был обращен в ислам и принял имя Харун ар-Рашид. Бывший полковник турецкого Генерального штаба, он работал с Энвер-пашой; во время Второй мировой войны, прежде чем его перевели в мусульманское командование, он служил связным между РСХА и великим муфтием Иерусалима.
Это, по существу, являлось аналогом ранних планов армии для РОА и Восточного легиона. Точно так же, как и в случае с русскими, оказалось невозможным создавать военные формирования, не открывая при этом дверь для политических требований.
Специфическим аспектом восточно-тюркской воинской части являлась его отчетливо выраженная ориентация на пантюркизм. На этапе, когда СС захватывали все больше власти и людских ресурсов, они были готовы поддержать новую концепцию, которая имела по крайней мере то преимущество, что была еще не опробована и – что имело решающее значение из-за конфликта с министерством восточных территорий – противоречила национальной политике, проводимой Розенбергом и Менде.