В тепле есть и психологическая составляющая, оно напоминает о домашнем очаге, о матери и связанном с ней чувстве защищенности. Танцор, находящийся в тепле и безопасности, танцует без страха. В таком состоянии физического и психологического тепла танцор может достичь вершин физических возможностей. Он не боится пробовать новые движения. Он доверяет своему телу. И тогда происходит чудо. Не разогревшись же, он боится получить травму, боится показаться неловким, боится не дотянуть до поставленной себе же планки. Очень неприятное состояние.
Есть и практическое объяснение этому. В отличие от других видов искусства, танец связан с физическим усилием, с движением. Даже в свои шестьдесят я должна поддерживать мышцы в тонусе, если хочу продолжать заниматься любимым делом. Когда я демонстрирую какое-либо танцевальное движение, я должна его выполнить в полном объеме, с определенной амплитудой и грацией и при этом не травмироваться. Спортсменам это известно: разогрейся перед игрой, иначе порвешь мышцу. Когда я разогрета, я могу станцевать что угодно.
Мой утренний ритуал – это в первую очередь способ сохранить уверенность в своих силах. Он как бы напоминает, что если все остальные подведут, то по крайней мере я смогу рассчитывать на себя. Вот моя алгебра самодостаточности: тело необходимо мне, чтобы работать, и я смогу сделать больше, если оно будет сильным. Ежедневная тренировка – это часть подготовки к работе.
Главное, что дают нам подготовительные ритуалы, – уверенность в себе и веру в свои силы. Импресарио Сэм Кон рассказал мне как-то историю о юристе одного из развлекательных шоу Бартоне Мейере. Тот преподал ему замечательный урок о том, что такое ежедневный ритуал. В то время Кон трудился на CBS, и Мейеру показалось, что он слишком много работает и не наслаждается жизнью. «Ты слишком много на себя берешь, – сказал Мейер. – Посмотри на меня: я занимаюсь юриспруденцией ради удовольствия, мне необязательно ею заниматься. Знаешь, как так получилось? Будучи начинающим правоведом, я возвращлся каждый день после обеда в офис, запирал дверь, садился в кресло и в течение часа размышлял над одним и тем же вопросом. А вопрос был такой: «Барт, что дает тебе эта работа?».
Возможно, ритуальный вопрос «что дает мне эта работа?» не из разряда глубоких экзистенциальных проблем, но он помогает сосредоточиться на своих целях. Даже если мир предстанет не в самом привлекательном свете, мотивация уж точно замаячит перед носом.
Когда я вхожу в белую комнату, я одна, и я наедине со своими телом, амбициями, воспоминаниями, потребностями, целями, идеями, предубеждениями, страстями, растерянностью, страхами.