Все, что Милош узнал о власти и контроле, снимая «Волосы», он применил, работая над фильмом «Амадей». Тут он был не только режиссером, но и продюсером. Если бы он потерпел неудачу, то по крайней мере знал бы, что она случилась по его вине, а не из-за того, что ему пришлось идти из-за кого-то на компромиссы. Он постарался сделать так, чтобы все работало на него: прекрасный сюжет, основанный на одноименной пьесе Питера Шеффера, которой аплодировала публика во всем мире, божественная музыка Моцарта, натурные съемки на волшебных улочках и величественных площадях Праги, актеры, бывшие его друзьями или работавшие с ним прежде, так что звездные капризы можно было исключить. Милош все продумал до малейшей детали – и результат превзошел все ожидания.
Не в каждом виде искусства, конечно, есть возможность исправить ошибки в готовой работе или застраховать себя от них полностью. Скульптор не может вернуться назад и переделать неудачную деталь в камне, металле или глине. Ему остается лишь принять критику и в следующий раз постараться сделать лучше. Почти так же обстоит дело с художниками и фотографами. В пластических видах искусства переделка невозможна.
То же и в мире танца – никаких переделок. Ставишь балет – зрители аплодируют или зевают, и это определяет его дальнейшую судьбу. Успешный спектакль каждый сезон ставится снова и снова, провальный забывается за неделю.
А ведь было бы здорово, если бы мы умели предупреждать появление работ, которые не вызовут энтузиазма у публики, если бы мы могли давать себе второй шанс еще до того, как он нам действительно понадобится.
Но на самом деле у нас всегда есть такая возможность. Перед тем как отослать рукопись этой книги издателю, я показала ее 12 доверенным друзьям и учла все их замечания и комментарии к тексту. Там, где текст был непонятен двум или более людям, я переписывала его заново, чтобы сделать более ясным и четким. Заложив в процесс неудачу или хотя бы возможность неудачи, я дала себе второй шанс сделать работу лучше.
Признавая неудачу, мы делаем первый шаг к ее преодолению.
Все мы ждем одобрения и должной оценки своих усилий. Поначалу мы просто отчаянно нуждаемся в похвале – неважно чьей, подтверждающей, что мы на правильном пути, что не зря тратим время и не совершаем совсем уж грубых ошибок. Но эта потребность постепенно уходит, когда мы становимся старше и увереннее. Мы способны оценить свою работу лучше и глубже, чем другие. Если вещь хороша, мы знаем об этом еще до того, как зал взорвется аплодисментами, а в прессе появятся первые рецензии. Если она плохая, мы об этом тоже узнаем. Как сказал Монтень, «мы готовы признавать за другими превосходство в отваге, телесной силе, опытности, ловкости, красоте, но превосходства в уме мы никому не уступим».