Заучивание движений в танце – лишь одно из проявлений телесного разума. Пианист-виртуоз делает то же, когда с легкостью исполняет вещь, которую не играл несколько лет. В прошлом он работал над ней так много, проигрывал ее столько раз, что память никогда не подведет его. Она записала весь порядок действий в тех участках мозга, которые отвечают за движения мышц рук и пальцев, а не тех, которые заняты обдумыванием этого предложения.
Двигательная память находит свое применение в творческом процессе, хотя, возможно, больше в приобретении навыков, чем в рождении вдохновляющих идей. Но она в любом случае полезна. Я знаю писателя, который учился творить, перепечатывая на машинке рассказы своих любимых авторов. Сам акт печатания чужих слов, а не просто их чтение заставлял его делать паузы, вдумываться в то, как автор использует слова, конструирует предложения и абзацы, составляет диалоги и плетет ткань повествования. В этом случае он в меньшей степени тренирует мышцы, конечно, но в большей – умение по-новому увидеть структурные элементы текста и гармонию между ними, причем с точки зрения автора, а не читателя.
Раймонд Чандлер и Пруст проходили через похожий процесс, когда оттачивали свое, такое разное, мастерство. Чандлер считал Хемингуэя величайшим прозаиком своего времени. Он написал несколько рассказов, подражая хемингуэевскому стилю, чтобы впитать все лучшее, что было в нем. Пруст пошел еще дальше: 12 лет переводил произведения английского писателя и историка-искусствоведа Джона Рёскина, а также написал серию статей в газету «Фигаро», имитируя стиль таких столпов литературы XIX века, как Бальзак и Флобер.
Таким же образом поступают и юные художники, сидящие с альбомом где-нибудь в музее и копирующие произведения великих художников. Мастерство оттачивается через повторение.
Если из этого нужно вывести какую-то назидательную мысль, то вот она: копируйте. Это не самый популярный сегодня совет, ведь повсюду только и говорят, что нужно искать собственный путь, быть оригинальным, во что бы то ни стало найти свой голос. Но совет этот вполне разумен. Идти по тропам великих творцов, а иногда буквально по их следам – замечательный способ овладеть их мастерством.
В начале своей нью-йоркской танцевальной карьеры я была просто одержима возможностью поучиться у всех великих танцоров того времени и старалась подражать им. Я буквально стояла у них за спиной в классе, копируя каждое движение. Их техника, стиль, координация движений впечатались в мою мышечную систему.
Это один из способов, которым я училась танцевать. Не уверена, что это оказало большое влияние на мою хореографию, потому что композиции, которые я создавала, не похожи ни на чьи другие. Но мне было необходимо оттачивать свое мастерство танца, чтобы позже иметь возможность создавать. Как писателю необходим богатый словарь, чтобы создать яркое произведение, или художнику – развитое пространственное мышление. Если я не умею достаточно хорошо танцевать сама, захочет ли кто-то учиться у меня, станет ли прислушиваться к моему мнению о том, каким должен быть хороший танец?