Жизнь танцоров подчинена ритуалу. Он начинается с утренних занятий на растяжку и разогрев. С 10 до 12 часов. Ежедневно, без всяких исключений. Потому что все танцоры знают: растяжка помогает защититься от травм во время репетиций или выступлений. Занятия эти ритуальны, потому что никому в голову не приходит спрашивать, зачем они нужны.
Начало занятий словно священнодействие. Вначале танцоры двигаются беспорядочно, кружа по комнате, пока наконец не займут, словно повинуясь какой-то непреодолимой силе, свое место у станка или на полу. При появлении примы или премьера они автоматически расступаются, освобождая звезде центральное место перед зеркалами. Из таких установок и традиций и возникают ритуалы. К примеру, мы редко задаемся вопросом, зачем ходим в церковь, а если он будет задан, вовсе не ожидаем конкретного ответа. Просто знаем, что это каким-то непостижимым образом укрепляет наш дух, и продолжаем так поступать.
Многие творческие личности связывают свои подготовительные ритуалы с обстановкой, в которой им хочется начать свой день. Оказавшись в подходящей среде, они начинают творить.
Композитор Игорь Стравинский каждое утро создавал необходимую ему в студии атмосферу: садился за пианино и играл фуги Баха. Возможно, этот ритуал был нужен ему для того, чтобы почувствовать себя музыкантом, или игра каким-то образом соединяла его с нотами, его музыкальной лексикой. Возможно, этим он отдавал дань уважения своему кумиру, Баху, и просил его благословить наступающий день. А возможно, это был всего лишь способ размять пальцы, запустить мотор, заставить ум переключиться на музыку. Но такая ежедневная практика вызывала некий щелчок, служивший началом творческого процесса.
Я знаю шеф-повара, каждый день которого начинается в ухоженном крошечном садике, разбитом на террасе его бруклинского дома. Он обожает добавлять в свои блюда свежие ингредиенты – травы, специи и цветы. Начало дня, проведенное среди растений, становится для него творческой средой, в которой он изобретает новые душистые смеси и блюда. Среди растений он ощущает связь с природой и получает импульс к действию. Сорвав выбранный овощ или лист, он больше не может сидеть дома и отправляется в свой ресторан, чтобы приступить к приготовлению кулинарных шедевров.
Знакомая художница не может сделать ни одного мазка, пока не включит на всю катушку ритмичную музыку. Включается музыка – включается что-то внутри нее. Мелодии настраивают ее на нужный лад, становятся для нее метрономом.
Мой друг писатель способен писать только на открытом воздухе. Для него невыносима даже мысль о том, чтобы быть привязанным к домашнему компьютеру, в то время как «великие дела» происходят снаружи. Он боится упустить нечто такое, что носится в воздухе. Поэтому он поселился в Южной Калифорнии и каждое утро начинает с чашки кофе на террасе, выходящей на задний двор. Каким бы странным это ни казалось, теперь он верит, что ничего не упустит.