Ведьма откинула бесполезный предмет в сторону и опустилась на промерзлую землю, царапая ее пальцами:
— Где же ты, Прохоров? Как долго тебе удастся скрываться?!
Женщина выла над чужой могилой, совершенно не замечая, как из сторожки на нее, выпучив глаза, смотрит охранник и отчаянно молиться своему богу за спасение собственной души.
* * *
Олеся договорила с видящим и отошла от окна. Опустившись в кресло с высокой спинкой, она задумалась на секунду, а потом женские пальцы нашли утонченную форму бокала с белым вином. Она любила сухое вино.
Кислота напитка напоминала ей о том, что и жизнь не сахар.
Сделав два больших глотка, она отставила стакан обратно на журнальный столик из белого дерева. Любимый цвет говорящей проявился и в ее комнате. Комнате, которую для нее спроектировал отец. Он давно сменил город, оставив дочь на попечении самой себе. Где-то внутри он считал Олесю виноватой в смерти жены. Но старался это не показывать дочери, хотя она и сама это знала. Он так же не знал, что его девочка после «чудесного» спасения стала монстром, которому для выживания требуется убивать.
По негласному соглашению Олеся приезжала раз в три месяца навестить родственника и почти все ночи, проведенные в его доме, девушка не спала. Вот и сейчас она пьет, смотрит то в окно, то куда-то в прошлое, вспоминая детство. Единственный счастливый период в ее жизни. Когда мама с папой любили друг друга и самое главное — любили ее. А сейчас что?
Мамы больше нет. Отец повторно женился, но детей у них с Галиной нет.
А эта комната… Точная копия той, в которой прошло всё детство говорящей. Светло-голубые обои — они никогда не вызывали головных болей у девочки, больной раком. Белый письменный стол, всегда забросанный бумагами и тетрадями. Такой же шкаф с множеством книг. Вот только раньше Олеся не любила читать. И белая кровать в углу с голубыми простынями.
Сквозь тучки пробивался серебристый свет месяца и бликами озарял бледное лицо Нильской. А она по-прежнему неподвижно сидела в белом кожаном кресле, придвинутом к окну. Отсюда открывался великолепный вид на реку и ночной город. Вода пошла легкой рябью, нарушая тонкую лунную дорогу.
Олеся, наконец, вздохнула. Она пообещала видящему, что узнает больше, чем ей доступно. А девушка привыкла выполнять свои обещания.
Запрокинув голову, она позволила телу расслабиться. Сознание ушло путешествовать по ниткам мыслей. Усилием воли она отправила его в самое страшное русло. Мелькнул эпизод из Хосписа, потом вспомнился парень, которого она толкнула под машину. Затем детство. Каждый раз, взывая к Смерти, ей приходиться вновь и вновь проходить эти круги ада. Иногда всплывает лишь одно воспоминание, иногда все.