Паша замолчал и уставился на стену, выложенную бежевой плиткой. Я проследил за его взглядом.
— Клин, не тормози!
— Ах, да, — встрепенулся он, — Извини. Я уже вторые сутки на одном кофе и живу, чтобы не заснуть, — он отхлебнул бодрящий напиток и вновь постарался ввести меня в курс дела. Но все время сбивался с мысли, а потом, махнув рукой, выложил всё в одном предложении:
— На тот свет они меня зовут. Чуть ли не с реверансами приглашают.
Я подавился чаем и закашлялся. А друг продолжил:
— Последний раз за руки хватали, за собой тащили. Хорошо, что будильник прозвенел. А я в свои двадцать семь умирать не хочу. Может, ты сможешь что сделать? — в его светло-голубых глазах вновь вспыхнула надежда.
Я наконец-то смог взять себя в руки и успокоиться после таких откровений:
— Паш, я не вижу над тобой нависшей угрозы. Как бы тебе объяснить…, - я взлохматил волосы, — Когда человеку что-то угрожает, я вижу над ним отблеск смерти, беды. Но у тебя ничего. Абсолютно чистый фон.
Я вспомнил сентябрьский школьный день и маячащую за спиной у Прохорова серую тень опасности. Еще не сама смерть, но ее предвестник.
Внешне их почти не отличишь, только интуицией.
— Тогда что мне делать? — Клин опустил глаза в пол и, кажется, уже смирился со своей кончиной.
— Как бы странно это не прозвучало для твоей озабоченной фантазии, но сегодня я ночую у тебя.
Паша кинул на меня вопросительный взгляд, а потом его мысли взяли верх и парень захохотал.
Я ухмыльнулся и допил остатки чая.
Такие сны сами собой не исчезают. Приход во снах мертвых знакомых или родственников нередко свидетельствуют о скорой смерти. Но почему я тогда не вижу нависшей угрозы над другом? Что-то здесь не чисто. Хотя о чем это я? Моя жизнь сейчас взяла резкий поворот без спроса. Приходиться подстраиваться. И разбираться во всем, что не ясно. Не хотелось бы мне потерять еще одного друга детства.
Мы перебрались в зал и рассматривали старые фотографии в альбоме.
Клин не был моим одноклассником, но фоток от этого не поубавилось. К каждому снимку мы вспоминали какой-то забавный случай и еще минут пять сотрясали стены.
— Давно я не открывал их, — честно признался Паша, — А это не выглядит по-дурацки?
— Воспоминания никогда не будут дурацкими, — пожал я плечами, — Хоть и выглядим мы сейчас как две девчонки.
— Ты кого девчонкой назвал? — постарался сохранить серьёзное выражение лица друг, но у него это не получилось.
Я тоже улыбнулся, но промолчал. В руках у меня было зажато изображение десятилетней давности.
— Я помню этот день, — тихо отозвался Клин, глядя на снимок на котором Серёга тузился с Левенчуком.