Потом несколько раз что-то перечеркнуто и ниже:
«Нихрена не ясно. Видимо очередной висяк. Насильственных факторов не обнаружено. Возможно закроем из-за нехватки улик.»
Потом шли какие-то пометки, и последней записью было.
«Не вмешивайся, Ник!»
Стоп! Буква «Н». Последнее предложение написано не Вадимом, хотя почерк и подделан довольно хорошо.
Вернув ключ дежурному, я вышел на улицу. День медленно перетекал в вечер. Вытряхнув последнюю сигарету из пачки, поплелся в сторону парка.
Легкий ветер доносил запахи цветения и выхлопных газов. Смешиваясь, они создавали убийственный аромат.
Плюхнувшись на свободную лавку, задумался. За два дня я потерял двоих друзей. Мало того что при безумно странных обстоятельствах. И совершенно никаких эмоций.
Как мне потом показалось, мои мысли кто-то услышал. Волной, сметая остатки разума, на меня обрушилась боль, в памяти замелькали воспоминания.
«Песочница. Я с одним из друзей копаюсь в ней, изображая кладоискателя. К нам подходят несколько мальчишек постарше. Что-то требуют. Кажется деньги. Один из них толкает меня на землю. Падая, я ударяюсь головой о деревянный бортик песочницы.
— Эй! — в поле моего зрения появляется еще один мальчик. Как мне кажется он младше любого из той компании. Первой моей мыслью было, что его побьют и меня тоже. Но этот новенький что-то говорит им, от чего все мальчишки расходятся по своим делам. Он подходит ко мне и, протягивая руку, помогает подняться».
Так я и познакомился с Вадимом. Мне было наверно лет пять. Он порядком старше, лет на десять.
Следующее воспоминание сменило картинку из детства. Затянувшись дымом, я прикрыл глаза.
«Это был один из самых страшных дней моей жизни. День смерти моего дяди. Из комнаты были слышны рыдания матери и успокаивающий тон отца. Она потеряла брата. Его тело забрали в морг. Я был еще слишком мал, что бы понять что произошло. Да и понять, что видел.
Мамин брат расхаживал по комнате, заложив руки за спину, так же как делал это при жизни. Но сейчас он был каким-то размытым, на секунду пропадал, а потом опять появлялся, как изображение в сломанном телевизоре. Я подбежал к нему с криком:
— Дядя, а почему все говорят, что мы больше не увидимся?
Он недоуменно повернул ко мне голову, потом посмотрел на свои ноги и вновь мигнул.
— Эй? — я протянул руку, чтоб дернуть его за штанину, как делал это всегда, привлекая на себя внимание. Но рука просто прошла сквозь, никакого ощущения ткани, тела, никакой перемены температур. Ничего.
Родственник еще раз посмотрел на меня, потом покачал головой и исчез. Теперь уже навсегда».