В проёме двери я видела, как замельтешили слуги. Абель даже замерла на секунду, встретилась со мной взглядом и широко улыбнулась, утирая слезы. А потом на пороге появился Олан.
Кажется, у меня перехватило дыхание. Это точно нормальная реакция на человека?
Придворный чародей стряхнул пыль с тёмного плаща, расстегнул застёжку и передал вещь в руки служанки. Абель опомнилась, подхватила плащ и умчалась приводить его в надлежащий вид.
Пол поскрипывал под весом полуэльфа, пока он подходил ко мне. От его цепкого взгляда мне стало не по себе. Лишь когда аратэх недовольно на него заворчал, маг расслабился:
— Рад видеть тебя в сознании.
Это и все? Больше он ничего не скажет? Хотя чего я ожидала? О, Тартелия, какая же я дура.
Ката, видимо, почувствовав моё настроение, вскочила с кровати:
— Вам, наверное, поговорить надо. Не буду мешать.
Подхватив на руки возмущающегося котокроля, дриада выскочила в коридор и плотно прикрыла за собой двери.
Олан все так же стоял посередине комнаты. Молчал.
— Присядешь? — говорить почему-то было очень сложно, словно я вновь оказалась под действием яда и язык поворачивался с трудом.
Чародей мягко опустился на край кровати, как раз на то место, где до этого сидела моя сестра. По-прежнему молчал, лишь приподнял чёрные брови в вопросительном жесте, словно спрашивал: «Что ты хочешь?»
Взяв себя в руки и понимая, что другой возможности у меня может и не быть, выдохнула:
— Хотела поблагодарить тебя за спасение.
— Это было в моих интересах, — небрежно пожал плечами мужчина. — Всё-таки моя удача зависит от тебя.
— И больше никаких причин? — почему-то его заявление укололо намного больнее, чем я рассчитывала.
— А какие могли у меня быть причины? — хмыкнул он и отвернулся.
Вдох, Ева, вдох! Выдох.
— Мне жаль, что так случилось с Загом, — наконец, я смогла подобрать нужные слова.
Олан вздрогнул, как от пощёчины, не повернулся:
— Да, жаль. Он был верным другом.
— Он пытался помешать Ласе…
Не знаю, зачем я затронула эту тему, не знаю, зачем произнесла вслух имя его сестры. Хотя… Зачем себя обманывать? Знаю. Я вспомнила слова безымянной дриады о ране в душе. А такие раны вначале стоит вскрыть, выпустить гной, а лишь потом обработать и залатать. Такие раны очень болезненные, если их тронуть. Но лечение необходимо.
— Я знаю, — в голосе мага было столько боли, что я поддалась импульсу и положила ему руку на плечо.
Мужчина вздрогнул так, будто бы я его ударила, хотел отпрянуть. Но я сжала ладонь, пытаясь этим жестом его приободрить.
Только тогда Олан повернулся ко мне, заглянул в глаза, будто бы что-то искал: