Мы с Оланом заняли место по одну сторону арки, а Ката с Мореном по другую. Гости выстроились вокруг нас, стараясь ничего не пропустить.
Первым заговорил Эрос:
— В день сей, что одобрили боги, создание, ходящее под взором и покровительством Марбата, собирается заключить брачный союз с подопечной Тартелии. Совершаешь ли ты этот поступок по доброй воле, Морен, кузнец и литейщик, или сбили тебя с пути верного тёмные силы?
— Я делаю это по доброй воле, — твёрдо ответил парень, глядя чародею прямо в глаза.
— В день сей, что одобрили боги, — заговорила я, глядя на Кату, — создание, ходящее под взором и покровительством Тартелии, собирается заключить брачный союз с подопечным Марбата. Совершаешь ли ты этот поступок по доброй воле, Катальпа, дочь Ёлы и сестра Ивы, или сбили тебя с пути верного тёмные силы?
Дриада кивнула:
— На все иду по доброй воле.
Олан взял меня за руку, и мы повторили фразу, которую репетировали несколько дней, но все никак не могли произнести её в унисон:
— Создание созидательного и создание разрушительного народов, отныне вы связаны узами брака. Так повелели Марбат и Тартелия. Дети ваши и внуки будут ходить под взором обоих богов и получать от них поддержку и защиту.
Гости разразились криками, свистом и аплодисментами, а мы с чародеем чувствовали себя настолько разбитыми, будто не две души объединили, а гору вдвоём разобрали на щепки.
Муж с женой поклонились нам как жрецам низко и с огромным уважением и только после этого обнялись.
Пока гости опробовали мясо кабанчика и закуски, приготовленные одним из лучших поваров столицы, Олан отвёл меня к небольшому круглому столику у дерева, где никого не было, и тяжело опустился на стул, вытесанный из цельного пня.
— Это было тяжелее, чем я представлял, — произнёс мужчина, и я была с ним полностью согласна.
Налив себе и ему в деревянные чаши некрепкое вино, отсалютовала:
— За счастье новобрачных.
Полуэльф поддержал меня. Пили молча, старались восстановить дыхание и силы.
— Простым людям проще, — отдышавшись, обратилась я к Олану.
— Почему же? — он крутил в руках опустевшую наполовину чашу и смотрел в сторону моря.
Солэ нырнуло за горизонт, уступая место фиолетовой яркой луне. Её мягкий свет охватил мир, прочертил дорожку на беспокойном море.
— Они знают, к кому идти за такими вещами, — ответила я, наблюдая за стайкой светлячков, резвящихся под кроной дерева. — А что делать тем же Эросу и Фэатурнд? К кому идти им за благословением?
Мужчина молчал, медленно допивал терпкое кисловатое вино, которое оставалось на языке фруктовым привкусом, и улыбался: