— Что за цирк? — резко спрашивает Алер. — И куда же я вас позвал?
— В туалет на втором, — уже не так уверенно заявляет Второй.
На какое-то время в комнате повисает тишина. Я даже сильнее вжимаюсь в дверь, чтобы точно быть уверенной, что я ничего не пропускаю.
— Вы сейчас всерьез утверждаете, — свистящий шепот. Настолько зловещий, что даже мне становится не по себе, — что я, наследник рода Алер, назначил вам встречу в туалете?
— Но Гильям, записка…
— Какая записка?
Никакая. Она должна была самоуничтожиться по прошествию часа. И он как раз прошел.
— Да где же она? — видимо, один из них пытается нащупать в карманах записку. Выглядит это, скорее всего, потешно. ведь все остальные, к примеру, Алер, видит, как здоровенный детина копается в полах платья. Жаль, что из-за закрытой двери ничего не видно.
— Ты ее в задний карман убирал…
— Во внутреннем глянь…
Ох, как бы я хотела это все видеть.
— Проваливайте, — твердо произносит Алер. — И в ближайший час не показывайтесь никому на глаза. На вас наложили чары, и примерно через это время они должны развеяться.
— Но, Гильям, что за чары? — спрашивает Первый.
— Может, мне еще и снять их с вас? — несостоявшийся жених спрашивает спокойно, но я чувствую холодную сталь в его голосе настолько отчетливо, будто мне приставили ее к шее. — Впрочем, именно сейчас я буду кормить Катрин. Не хотите поучаствовать?
Слышу змеиный смех. Она откровенно потешается, и хочет, чтобы я это услышала.
— Да, ой, то есть нет, — я прикрываю глаза и представляю, как оба из рода Баркель пятятся к выходу.
Дверь, наконец, захлопывается. И с запоздало понимаю, что, по всей видимости, сейчас мне влетит. Ну не мог Алер не догадаться, кто за всем этим стоит.
— Элиан, милая, можешь выходить, — о, этот тон! Он даже страшнее, чем тон под кодовым названием «холодная сталь». Показушно милый и не обещающий ничего хорошего.
Но выхода у меня особого нет (не через окно же, в самом деле), а потому я послушно возвращаюсь в общую комнату. На всякий случай перед этим нацепила виноватое выражение лица, и иду так робко, как только могу.
Шажок, еще один.
— Разумеется, я по достоинству оценил твои умения в области чар иллюзии, — тем же слишком уж приторным голосом говорит Гильям, — твои чары — это крайне полезное умение, и мне бы очень не хотелось блокировать их с помощью артефактов моей семьи…
Сердце пропустило удар. А что — еще и такие есть?
— Я тебе больше скажу. Мне бы очень не хотелось отправлять тебя в пансион силой, — он продолжает как ни в чем не бывало. — Но все же я вынужден уточнить. Чем ты думала, когда решила сыграть такую шутку с братьями Баркель?