— Название можете выбрать на ваш вкус. Как и редколлегию. Вам будет выделена комната. Бывший кабинет Амелии Росс. Помните номер?
— Сто пятнадцать, — рефлекторно ответила я.
— И правда феноменальная память! — Неррс смаковал каждое слово.
Что же, господин ректор. Вы мне отомстили по полной. И главное, как изящно!
— А если справитесь с поставленной задачей, — уже совершенно серьезным тоном добавил ректор, — то мы сможем поднять вопрос о вашем переводе на любой выбранный вами факультет в конце года.
А глаза у него красивые. Темно-синие, полные жизни.
Что же, господин ректор, поиграем по вашим правилам, раз уж на кону такой куш.
Вечером мне позвонила мама. И первым, что она сказала, стало:
— Мне удалось договориться о том, чтобы разблокировали один из наших счетов. Законник доказал, что там лежали исключительно мои сбережения. Тебе что-нибудь нужно?
Да, дорогая мама. Уборщица на этаж, вкуснейшие булочки из «Звездного неба» и вопрос «а как прошел твой первый день, доченька?»
— Нет, ничего не нужно, мам. Все хорошо, — сдержанно ответила я. — Как папа?
Мама ответила не сразу, она будто сомневалась, стоит ли вообще говорить.
— Его переводят в Кантор.
— Значит, я могу его навестить! — радостно ответила я.
— Не думаю, что это хорошая идея. Тебе стоит освоиться и не привлекать внимание. Что, если его деятельность как-то свяжут с тобой? Мне бы этого очень не хотелось.
Не сразу нашлась, что ответить. Значит, в столице мне его посещать можно было, а в Канторе — нет? Что за глупости. Все и без того знают, что я Браунс. А местные студенты и без посещений посчитали, что мы связаны. Ну уж нет, к отцу я обязательно нагряну в выходные. Кто-кто, а он точно меня выслушает и даст пару дельных советов.
Матери об этом говорить не стала.
— Я закончу с делами в столице и тоже приеду в Кантор. Есть вероятность, что суд назначат через два месяца, — продолжила мама. — Надо понять, как подступиться к этому Россу.
— Россу? — осторожно переспросила я.
— Ну да, верховный судья Кантора. Кажется, именно он поспособствовал тому, чтобы отца перевели именно туда.
В голове тут же промелькнула сотня мыслей, и все они были слишком далеки от цензурных. Значит, Амелия Росс, которую уволили из академии по моей вине, родственница верховного судьи?! Дело дрянь. Откровенная дрянь. Если из-за моих действий отца будут судить нечестно, в попытке отомстить, то…
Надо выяснить, где он живет, попробовать поймать его подле дома, извиниться… Я даже не знаю. Предпринять все, что в моих силах. Гордость ничего не стоит, если над головами самых близких нависают такие неприятности.