В южном крыле академии было холодно. Я успела трижды продрогнуть, пока скрывалась в нише наперевес с дорогостоящим артефактом. Он пришел сегодняшним утром вместе с магическим вестником и запиской:
«Это из моей личной коллекции, потому прошу обращаться бережно. Надеюсь то, для чего вам нужен этот артефакт, действительно стоящее дело для „Хроник ВАКа“.
P.S. Название мне нравится.
С наилучшими пожеланиями,
Д. Неррс».
Именно после этой записки мне стало совестно, что артефакт я буду использовать для таких низких целей — подсматривать за отношениями студентки с преподавателем. Я искренне не понимала, зачем Ларике нужно такое освещение в газете.
По ее словам, профессор Ран вынуждает ее на личные встречи. На мой вопрос, отчего она сама не нажалуется, ответ она дала уж слишком подготовленный: «профессор Ран многократно давал денег в долг ее семье». Если вдруг выяснится, что сама Ларика поспособствовала к сливу информации, то ни ей, ни ее родителям никак не выкрутиться из кабалы долга.
Что-то меня в этой истории смущало, но я никак не могла понять, что именно. Во-первых, девушка совершенно не походила на жертву. Она спокойно рассказывала о тех ужасах, с которыми ей довелось столкнуться, даже шутила на эту тему. Вела себя настолько расслабленно, будто не происходило ничего сверх. Во-вторых, сам профессор Ран не производил дурного впечатления. В-третьих, семью Ларики сложно было назвать нуждающейся.
По крайней мере, судя по сумке от мадам Мурлы и дорогим украшениям.
Я нарочно столкнулась с этим мужчиной лет сорока пяти в коридоре. Он тут же извинился, что сбил меня, хотя я сама была виновата. Даже помог собрать выпавшие тетради. Интуиция буквально вопила, что что-то в истории с Ларикой нечисто.
С этим вопросом перед тем, как идти к ректору за артефактом, я нагрянула к Честеру.
— Почему ты решил, что то, что она говорит, правда? — спросила я, пересекая порог комнаты в мужском общежитии. Посещение было открыто до десяти вечера, потому я не сильно переживала из-за коменданта.
Комната меня удивила. Во-первых, тем, что Честер жил один. Второго места в его жилом помещении даже предусмотрено не было. Во-вторых, у парня был личный туалет и ванная комната, именно оттуда он выходил, обмотанный полотенцем.
— Эрна, а стучаться не?.. — опешил Честер.
— Дверь была приоткрыта. — Я залилась краской и развернулась, чтобы дать парню возможность обернуться в халат до пят, лежащий на постели. — Я подумала, что ты и так ждешь гостей.