Будь Холера менее брезглива, она нашла бы, чем заинтересовать себя в этой части рынка, но она лишь зажала ноздри пальцами, стараясь не особенно-то пялиться по сторонам.
Тяжелее всего было не смотреть в сторону флейшхэндлеров, торговцев плотью. Над их прилавками вилось сизое мушиное воинство, едва сдерживаемое веерами и сетками, воинство деловито гудящее, наглое и непрестанно атакующие разложенный товар. Весь ассортимент товара, который может предложить обычное человеческое тело.
Закрученные улитки ушных раковин, при виде которых Холера невольно стиснула зубы. Восковые груши отсеченных носов. Гроздья заботливо переложенных свежими листьями пальцев, некоторые из которых, посинев, все еще хранили отпечатки колец. Разбухшие колбасы несвежих кишок, утопленные в подкрашенном кровью питательном растворе. Склянки, баночки, кюветы, бочонки — об их содержимом Холере не хотелось даже думать.
Ничего не поделать, плоть, может, и не является любимым яством обитателей Ада, однако ценится многими демонами. А значит, может играть роль в ритуалах, в которые она еще не была посвящена. Кроме того, поговаривали, искусство Флейшкрафта тоже не чурается использовать человеческие обрезки в своем деле.
Но самое паскудство обнаружилось там, где смердящее царство флейшхэндлеров почти заканчивалось, уступая место торговцам Пассаукунстом. Сперва Холере показалось, что многочисленные склянки, стоявшие на прилавке, вмещают в своем нутре какие-то причудливые фрукты, похожие на раздувшиеся ягоды неприятных фиолетово-алых оттенков. Лишь несколькими секундами спустя она поняла, почему из каждого такого плода, колыхающиеся в мутном растворе, тянется похожий на гибкую ложноножку стебелек. Это была пуповина, а плоды в склянках — неродившимися человеческими зародышами.
Неподвижные, с раздутыми головами, из которых взирали на свет скорбные старческие глаза, с морщинистыми животами и полупрозрачными, похожими на куриные лапки, конечностями, эти создания, скорее всего, не успели сделать ни одного вдоха, прежде чем оказались вырваны из материнского лона и умерщвлены, оказавшись заточенными в стеклянные, наполненные соленой водой, могилы. Такой товар тоже находил своего покупателя в Брокке. Насколько было известно Холере, из удачно сохраненных зародышей чародеи делали гомункулов, наполняя их крохотные сморщенные тела специально взращёнными демоническими сущностями и чарами умопомрачительной сложности. Но эти…
Холера едва не сплюнула под прилавок. Тот, кто изготовлял этот товар, скорее всего, не разбирался в магических тонкостях. Многие зародыши были повреждены или имели признаки насильственной смерти. Некоторые едва не раздавлены, возможно, тяжелейшими судорогами материнского тела, исторгавшего из себя прежде срока ту жизнь, которой так и не суждено стать жизнью. Другие имели явственные признаки уродства, почти наверняка вызванные теми зельями и декоктами, которыми их матери прерывали беременность.