Вот и он решился на свою глупость во имя Кайи…девицы, с которой он и разговаривает-то лично впервые в жизни…
— Каайа! — сказал парень твердым голосом, гордо задрав подбородок, — Я мууужчина! Яя нее боюсь! Ии яя…
Он замолчал, на мгновение, опустив взгляд, а затем, поднял его вновь и лицо его отражало решимость.
— Ии я ввлюблеен вв ттебя сс ттого ссамоого ппервоого мммгновеения, ккак уувидеел вв шшкоооле!
Сказав это, он торопливо добавил:
— Ппожалуйстаа, нне наадо ссейчаас нничеего гговворить…ээто ппросто ммои ччувства кк теебе… Ии ттебе нее ообяззательннно нна ниих оотвечаать…
От его слов мое лицо против воли порозовело. Моей Кайе явно понравились эти слова…
— Мне приятно это слышать, — опустив глазки в пол и сделав крайне смущенное выражение лица, ответил я
Про себя я отметил, без всякого удивления или каких-либо иных эмоций, просто как факт, что не почувствовал никакого неудовольствия от игры с чужими чувствами. Раньше подобное мне не слишком нравилось. Раньше…, когда я был «хорошим человеком». Теперь же… Теперь мне уже все равно. Впрочем, что такое чьи-то чувства и игра с ними, после всего того, что я устроил во имя своего спасения на сортировочной станции?
В моей душе разгоралась ненависть.
— …Аа ччто до сссломанной шшеи…, ччто ж ттаакой оопыт у мееня уууже ииимеется. Тыы ппримеешь ммою ппомощь? Ееё теебе яя ппредлагаю оот ччистого ссердцца…
— Мне больно…, — ответил я, когда парень от волнения слишком сильно сжал в своих руках мою ладошку
— Ппрости! — смущенно сказал он, тут же отпустив мою руку
— Я с благодарностью приму твою помощь…, вероятно, на небесах все же есть Бог и он не оставил меня…послав тебя на помощь…, — сказал я, скромно потупив взор, дабы не казалось, будто я смотрю на него сверху вниз.
Кайа длиннее юноши, примерно, на полголовы.
Парень от радости светился, как начищенный пятак, будто только что миллион выиграл, а не сунул голову в крокодилью пасть.
— Но…! — сказал я
— Нно? — с волнением переспросил он
— Пойдем присядем, — предложил я, указывая взглядом на стоящие в творческом беспорядке стулья
— Ппойдем, — согласился он, и мы уселись, поставив стулья напротив друг друга
Я не люблю экспромты, но…
Сев на стул, откинулся на его спинку и закинул ногу на ногу. Сцепив руки замком и положив их на бедро, перевел взгляд в пол, после чего сказал:
— Мне очень нужна твоя помощь, Андрей…ты, можно сказать, моя последняя надежда…, — я взглянул на него, и мои глаза стали влажными от слез, а парень, кажется, забыл, как дышать, — но, вместе с тем, я ни за что не могу ради своего спасения от ужасной участи, уготованной для меня родственниками, подвергать излишней опасности твою Семью…ты же понимаешь?