– Мне сообщили, что муж погиб в результате несчастного случая, – заговорила она. – А я убеждена, что это не так.
– Вы не могли бы… как ваше имя?
– О, простите. Моя фамилия Сванн, мистер Д’Амур. Доротея Сванн. Возможно, вы слышали о моем муже.
– Фокусник?
– Иллюзионист, – поправила она.
– Я читал об этом трагическом происшествии.
– Вам случаем не приходилось бывать на его представлениях?
Гарри покачал головой:
– Мне Бродвей не по карману, миссис Сванн.
– С начала его гастролей минуло всего три месяца, и в сентябре мы собирались возвращаться…
– Возвращаться?..
– В Гамбург, – уточнила она. – Не люблю я Нью-Йорк. Жаркий, душный город. И жестокий.
– Не вините Нью-Йорк. Город ни при чем.
– Может, и ни при чем… – кивнула она. – Пожалуй, случившемуся со Сванном суждено было произойти – здесь или где бы то ни было. Все твердят мне: несчастный случай, несчастный случай… Всего лишь несчастный случай.
– Но вы так не считаете?
Появился Валентин со стаканом молока, поставил его на стол перед Гарри и собрался уже уходить, как Доротея попросила:
– Валентин, письмо.
Он взглянул на нее довольно странно – будто она сказала что-то непристойное.
– Письмо, – твердо повторила она.
Валентин удалился.
– Вы говорили…
– Что? – нахмурилась она.
– О несчастном случае.
– А, да. Мы прожили со Сванном семь с половиной лет, и я научилась понимать мужа так, как никто другой в его жизни. Я научилась чувствовать – когда ему хочется, чтоб я была с ним рядом, а когда – нет. Когда ему этого не хотелось, я куда-нибудь исчезала и оставляла мужа наедине с его тайнами. Поверьте мне, это был гений. Величайший иллюзионист со времен Гудини.
– Вот как?
– Порой мне казалось чудом то, что он позволил мне войти в свою жизнь…
Гарри чуть было не сказал, что Сванн был бы безумцем, откажись он сделать это, однако счел подобный комментарий неуместным. Ей сейчас явно не до лести; да она в лести и не нуждалась. Нуждалась она сейчас, пожалуй, лишь в одном – в живом муже.
– Теперь же мне кажется, я совсем его не знала, – продолжила она. – Не понимала его. Может, это был еще один трюк фокусника? Еще немного магии?
– Пару минут назад я назвал его фокусником, – сказал Гарри, – а вы поправили меня.
– Поправила, – подняв на Гарри извиняющийся взгляд, вдова признала его правоту. – Простите. Сванн меня приучил. Он терпеть не мог, когда его называли фокусником. Говорил, это слово надо приберечь для артистов цирка.
– А он таковым не был?
– Муж частенько называл себя Великим Притворщиком, – сказала она. И улыбнулась своим мыслям.
Опять появился Валентин – его скорбный облик по-прежнему источал подозрительность. Он принес письмо и явно не желал с ним расставаться. Доротее пришлось подняться, пересечь комнату и взять конверт из его рук.