Он вытянул из кармана пистолет. Валентин, казалось, уменьшился с момента разоблачения. Прижавшись спиной к стене, он стоял с искаженным отчаянием лицом.
– Что ж, убивайте, – сказал он Гарри. – Убивайте, если я так противен вам. Но, Гарри, умоляю вас, не отдавайте Сванна ей. Обещайте мне. Дождитесь возвращения водителя и найдите способ ликвидировать тело. Но только не отдавайте его этой женщине!
– Не слушайте, – сказала Доротея. – Ему плевать на Сванна, а мне – нет.
Гарри поднял пистолет. Даже глядя в глаза смерти, Валентин не отступал.
– Ты проиграл, Иуда, – сказала Доротея Валентину. – Фокусник мой.
– Какой фокусник? – не понял Гарри.
– Мой Сванн, кто же еще! – небрежно ответила она. – Фокусник, по-моему, здесь только один.
Гарри отвел прицел от Валентина и возразил:
– Он иллюзионист. Вы уверяли меня в этом с самого начала. «Никогда не называйте его фокусником», – попросили вы меня тогда.
– Не будьте столь педантичны, – ответила она, пытаясь легким смехом прикрыть ошибку.
Он направил пистолет на женщину. Лицо Доротеи сморщилось, она резко откинула назад голову и издала звук, который, подумалось Гарри, человек издать не мог – воспроизвести такое человеческая гортань просто не в состоянии. Крик ее эхом отозвался в коридоре и на лестнице – словно искал поджидавшее его ухо.
– Баттерфилд здесь, – отчеканил Валентин.
Гарри кивнул, и тут же Доротея пошла к нему с причудливо искаженным лицом. Она была сильна и проворна; сбросившая маскировку злоба застала Д’Амура врасплох. До него донесся призыв Валентина убить ее прежде, чем она трансформируется. Мгновение ушло на то, чтобы ухватить суть команды, а в следующее мгновение ее зубы уже коснулись горла Д’Амура. Одна из ее рук ледяными тисками сжала его запястье. Гарри чувствовал, что ей ничего не стоит раздробить ему кости: от такой хватки пальцы начали неметь, и времени оставалось лишь на нажатие спускового крючка. Грохнул выстрел. Дыхание Доротеи будто горячим потоком хлынуло на его шею. Затем она ослабила хватку и отшатнулась назад. Пуля разворотила ей живот.
Гарри с содроганием смотрел на то, что натворил. Пронзительно визжащее создание все еще напоминало женщину, которую он мог полюбить.
– Вот так… – подал голос Валентин, когда на пол офиса брызнула кровь. – А сейчас она должна показаться нам во всей красе.
Услышав его, Доротея покачала головой:
– Это все – больше мне вам нечего показать… Гарри уронил руку с пистолетом.
– Боже правый, – тихо проговорил он. – Это же она…
Доротея скривилась. Кровь не унималась.
– Ее частичка… – едва слышно обронила вдова.