В покои принцессы ворвалась разгневанная русалка. По человеческим меркам, ей можно было бы дать лет пятьдесят. Кстати, надо будет спросить у новой знакомой про систему местного летоисчисления. На русалке было надето платье темно-коричневого цвета. Оно отличалось от наших тем, что расходиться начинало около бедер, тем самым скрывая полную талию и оставляя на обозрение только темно-зеленый хвост. Волосы были собраны в тугой пучок на затылке, и лишь челка не позволяла принять ее за учительницу, а, наоборот, делала русалку… моложе, что ли?
— Нянюшка! — воскликнула Амалис. — Что ты здесь делаешь?
— Что я здесь делаю? ЧТО Я ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ?! — Кажется, у нянюшки не хватало слов, чтобы выразить словами свою мысль. Она с возмущением взирала на свою подопечную, безмолвно, то открывая, то закрывая рот. Глаза были распахнуты так, что казалось, еще чуть-чуть, и они вылезут из орбит. В тот момент она была похожа на золотую рыбку. Хотя погодите, о чем это я? Ведь она и есть рыба! (правда, пусть только и наполовину)…
Я с интересом смотрела на то, как девушка хлопотала вокруг растерявшейся русалки.
Успокоившись, нянюшка вспомнила, что нас не представили друг другу, и так посмотрела на принцессу, что даже мне стало не по себе. После того, как нас представили друг другу, Сиэнелия (так звали няню) повторила свой вопрос и выжидающе посмотрела на нас. И мы начали рассказывать историю о том, что я самая близкая подруга принцессы. Приехала из королевства Аниэлии, которое находится в Теплых водах. О том, что я, якобы, незаконнорожденная дочь короля, которую только недавно признали в семье (это мы с Амалис придумали для того, чтобы объяснить, почему раньше обо мне никто не знал), что я здесь инкогнито, а потому без свиты. И, что я не захотела отдельную комнату, так как предпочитала оставаться со своей подругой, ведь больше я никого не знаю. Выслушав все это, Сиэнелия посмотрела на нас и обратилась к принцессе:
— Амалис, ну неужели ты думаешь, что меня легко обмануть? Или ты забыла, что я тиалла? (Как позднее мне объяснила девушка, тиалла — это русалка, распознающая ложь в любом ее проявлении.) — Амалис стояла с поникшей головой, а щеки ее постепенно приобретали румянец. — А даже если бы я и не была тиаллой, то многое остается непонятным. Вот, например, почему она не имеет цвета? Ведь все русалки приобретают цвет максимум к пятнадцати годам. И у тех, кто не открыл в себе силы или не имеет таковых, он, как ты знаешь, темно-серого цвета. И к тому же, когда я заходила в комнату проверить, все ли у тебя в порядке, больно уж бледной ты выглядела во время ужина, тебя не было в комнате! Мне пришлось весь замок оплывать в поисках тебя! Хорошо еще, что я решила проверить твою комнату еще раз, перед тем, как плыть к вашему папеньке! И что я тут вижу?! Двух совершенно потерявших совесть русалок, которые так самозабвенно врут! Так что, леди, я требую правдивых объяснений того, что здесь происходит!