— Рассказывай так, — я уселся на пороге, выставив копьецо.
Так я видел и лестницу, и демона.
Оказавшись в сидячем положении, я чуть расслабился, и стал подмечать детали. На полу и стенах комнаты с демоном тоже нарисованы пентаграммы. Только из чего-то темного, почти черного, с красным отливом.
Высохшая кровь!
Я покосился на старика. А почему же он мог спокойно заходить в комнату?
Древком копья я перевернул труп, ткнув даже чуть сильнее, чем нужно. Под бородой нуля, ниже ожерелья из пальцев, на груди обнаружилась витиеватая татуировка, тоже какая-то пентаграмма. Вся в замысловатых пометках из засохшей крови. Возможно, это какая-то защита.
Голос демона вырвал меня из размышлений:
— Хитер, ничего не скажешь.
— Как тебя зовут?
— Белиар.
Я улыбнулся, снова покосившись на труп старика. Так вот кого он называл «бельчонком».
— Не смей насмехаться надо мной, червь поднебный. Я этого не прощу.
— Даже не знаю, с чего начать? — признался я, — Что ты тут делаешь, кто этот ноль, зачем ты Грэю? Отвечай.
— Мерзкий первушник, — огрызнулся Белиар, — Освободи меня, и узнаешь, как со мной надо говорить.
Тут я подумал, что еще не пытался определить меру собеседника. Если ангелы четвертая мера, следующая после человека, то какой же в Нулевом мире ранг у демона?
На красном лице Белиара появилась слабая улыбка.
— Посмотри же мою меру и преклони колени, жалкий червь.
Я поскреб затылок, слушая неясное чувство тревоги. Так, кажется, наклюнулось второе правило — смотреть меру нельзя.
Демон зарычал:
— Да за что мне это? — и рванулся, — Чего ты хочешь, поднебша?
Этот вопрос вызвал кучу мыслей в моей голове, и Белиар захохотал. Я выругался — он теперь все про меня знал. Все мои цели и ближайшие планы, а также все проблемы.
— Итак, сильная воля, — демон улыбнулся, — Давай я тебе предложу сделку.
Я сморщился. Третье правило — никаких сделок.
— Ну, это просто идиотизм, — пленник округлил глаза, — А что тогда нам делать?
— Да ничего, — я покачал головой, — Я сейчас пойду наверх, и посмотрю, можно ли выйти. И слиняю отсюда.
— Ты лжешь.
Тут гость из преисподней был прав.
Мы снова поиграли в гляделки. Золотые кандалы все время искрились, демон пучил глаза от усилия, но потом сдавался. Кажется, у него явно что-то не получалось.
— Эти цепи, — вздохнув, подсказал Белиар, — Они не дают мне убить тебя. Празднуй, просва.
Давно же я не слышал этого оскорбления. Пленник действительно глубоко заглянул в мои мысли.
— Я правильно понял, — спросил я, — Если я тебя освобожу, ты меня убьешь?
— Непременно.
— Спасибо за честность.
Я замолчал. Передо мной, сразу за порогом, шла линия пентаграммы, словно намекая — тут граница. Дальше ходу нет.