Войдя в кабинет, он хотел было включить свет, но передумал, с удивлением заметив, что в комнате горит настольная и рабочая лампы. Уходя из дома, он всегда выключал свет. Однако сегодня, перед тем как ехать к доктору, он был так подавлен странным чувством, что он идет по пути нового, доселе неизвестного бога Джаггернаута, что был не совсем в себе и мог оставить свет включенным.
Вспомнив приступ жуткого страха, случившийся с ним в гараже, когда он был почти выведен им из Строя, Марти почувствовал, как постепенно иссякает запас его оптимизма.
Факс был включен, на что указывала мигающая красная лампочка приема информации, а в специальном поддоне лежала пара листов тонкой бумаги.
Марти не успел еще подойти к нему, как заметил разбитый экран компьютера и торчащие из корпуса осколки стекла. Посередине зияла большая черная дыра. Он отодвинул кресло и в немом удивлении уставился на компьютер.
Клавишная панель была сплошь усыпана зазубренными осколками.
Желудок скрутило, и он почувствовал тошноту и головокружение. Неужели и это сделал он? В приступе амнезии? Поднял с полу какой-нибудь тупой предмет и запустил его в экран, разбив его вдребезги? Его жизнь разрушалась на глазах подобно уничтоженному монитору компьютера.
Вдруг на клавиатуре он заметил еще кое-что, кроме осколков. В тусклом свете ламп он принял это за капли растаявшего шоколада.
Хмурясь, Марти потрогал пятно кончиком указательного пальца. Оно все еще было немного липким и запачкало палец.
Он приблизил палец к лампе. Липкое вещество на кончике его пальца было темно-красного цвета. Это не шоколад.
Он поднял палец к носу и понюхал его. Запах был слабым, едва уловимым, но он сразу распознал его. Это была кровь.
Тот, кто разбил монитор, должен был пораниться.
А руки Марти были целы и невредимы.
Он стоял как вкопанный, только по спине пробегали мурашки и затылок покрылся гусиной кожей.
Думая, что кто-то вошел в комнату и стоит позади него, он медленно развернулся. Сзади никого не было.
По крыше колотил дождь, и вода, булькая, неслась по водосточной трубе, находящейся неподалеку.
Сверкала молния, и ее блестящие стрелы были видны через зазоры ставен. Оконные стекла дрожали от раскатов грома.
Он прислушался к тишине, царящей в доме.
Единственным звуком был шум грозы. И учащенные удары его сердца.
Он сделал шаг к ящикам по правую сторону стола и открыл один из них. Сегодня утром он положил туда, поверх каких-то бумаг, пистолет «Смит-Вессон». Он не ожидал найти его на месте, но опять ошибся. Даже при свете настольной лампы он мог различить его мрачный блеск.