— Знаешь, деда. Пока жарилась там, — Лена мотнула головой в сторону, — все мечтала о том, как буду сидеть в тени с удочкой на берегу Волги…
Днем раньше Москва. Объект 300-А.
Двенадцатое управление ГРУ ГШ[5]
Дело о взломе университетской сети подполковник Удаев получил через секретную часть. Собственно, в самом деле, судя по двум строчкам в сводке происшествий, не было ничего секретного, кроме самого объекта взлома. Но секретных данных Университет тоже не имел. Его ролью был лишь сбор информации о перспективных и совершенно открытых работах. Вроде бы.
Но, читая материалы, подполковник все больше убеждался в том, что дело будет сложным и чреватым последствиями для всех причастных. Личность взломщицы установили мгновенно, и была она, эта личность, довольно известной дамой, геройствовавшей во внешних колониях и уже два года как ни одной ногой не ступавшей на Землю. Кроме того, имелась, правда, какая-то невнятная телега относительно скорости подозреваемой в момент попытки ареста. Но подполковник не без основания полагал, что полиция воспользовалась этим предлогом, чтобы не ковыряться в деле самой, особенно учитывая труп Когана-младшего и то, что Коган-старший уже объявил награду в пять миллионов за информацию об убийце.
Так. А кто там у нас автор этого безобразия? Удаев сверился со «Справочником учетных номеров МВД». Номер 2450 принадлежал полковнику Гриценко.
Это было серьезно. Кличка Скарабей у полковника была не зря. Он, словно из ниоткуда, накапывал такую кучу навоза, что подследственные получали максимальные сроки. Но кроме этого Скарабей славился своим невероятным чутьем, о котором слагали легенды по всему министерству. Если Скарабей слил дело в контрразведку, значит, это почти наверняка засада.
Вздохнув, Удаев пошарил по карманам, нашел сигареты и зажигалку, закурил и снова открыл дело на первой странице.
Через полчаса он поднял взгляд на истлевшую до фильтра сигарету, встряхнулся и потянулся к аппарату внутренней связи.
— Паша, зайди на пару минут.
Элегантный, словно Джеймс Бонд, штатный всезнайка, человек с феноменальной памятью и такой же феноменальной элегантностью, Павел Иконников появился, как всегда, в ореоле дорогого аромата.
«Ну не всем же быть донжуанами», — в очередной раз с легким сожалением подумал подполковник и развернул дело так, чтобы Павел мог видеть заключение эксперта по главному фигуранту взлома.
По мере чтения улыбка Павла все больше застывала, пока не превратилась в натужный оскал.
Не присаживаясь, капитан Иконников посмотрел на Удаева, и подполковник прочел в глазах этого прожженного циника жалость.