Совершенно секретно.
Только для адресата.
Копий шесть. Экземпляр первый.
Архивный индекс 22748 V000406
Проект «Муар».
Сообщение № 228
В связи с требованиями обеспечения секретности приказываю.
На базе исследовательского центра «Дженерал Кемикл» № 9 организовать исследование объекта № 5 и все необходимые работы.
Перевезти персонал и аппаратуру в ИЦ-9, задействовав средства ОРУ.
Начальник 23-го управления Объединенного разведывательного управления, полковник Демиан
Совершенно секретно Начальнику девятого управления ГРУ Генералу Никонову В. Г.
Начальника седьмого отдела
Рапорт
Сообщаю, что в ходе разведывательного рейда крейсера «Ангара» был зафиксирован сбой контрольной и наблюдательной аппаратуры неустановленного характера. Питание на приборы подавалось в штатном режиме, автотест систем проходил нормально, но информация с удаленных буев приходила в искаженном виде либо вообще не доходила. Сбой продолжался 10 минут 32 секунды, после чего работа аппаратуры пришла в норму.
Аналитическая служба полагает, что сбой был вызван направленным воздействием омега-поля со стороны исследовательского корабля «Дженерал Кемикл», находившегося в ста тысячах километров от «Ангары».
Подполковник Шохин
Москва
Малый семейный совет семьи Рокотовых собрался в небольшой комнате серверного узла Главного управления военных технологий, потому что наличие там подслушивающих устройств исключалось полностью и категорически. Начальник генерального штаба, адмирал космофлота Дмитрий Рокотов, семидесятилетний мужчина в расцвете сил, положил на стол небольшую папку с краткой выжимкой из дела и внимательно посмотрел на сыновей.
Константин Дмитриевич Рокотов — вице-адмирал космофлота, командующий вторым оперативным соединением — выглядел уставшим, но блеска в глазах не потерял. Его брат Егор — генерал-лейтенант сил специального назначения, командир отдельного корпуса ССН, такой же, как все Рокотовы, подтянутый и крепкий, — коротко кивнул и обернулся на Валентина — младшего из братьев, занимавшего должность начальника аналитического управления Министерства обороны.
— Давай сначала ты. Не будем нарушать традицию.
Валентин кивнул.
— Все материалы проверок подтверждают не только генную идентичность обеих Елен, но и их поведенческие модели, так что тут мы не сможем определить, кто из них настоящая, а кто подделка. Но, как мне кажется, это и не важно. Потому что главное в этой ситуации, чтобы никому из них не была внедрена враждебная программа-закладка. Ту, которая в войсках, мы проверили особо тщательно, и по результатам ментосканирования могу сказать, что там, конечно, не немецкий орднунг, но и закладок нет. Елену, которая сейчас в бегах, мы, естественно, так проверить не можем, но скажу, что внедрять в нее что-то совершенно глупо, потому что она как раз и является главным подозреваемым. Кроме того, я считаю, что, чем бы ни была порождена вторая Лена, она остается моей племянницей. Кроме того, важно провести полное медико-биологическое исследование второй Лены и выяснить имеющиеся между ними различия, что может вывести нас на технологию копирования. Сомневаюсь, что это клонирование и перенос сознания, поскольку есть некоторые фундаментальные вещи, которые таким образом не объехать. Таким образом, я считаю, что перед нами сейчас стоит задача не определить настоящую, а как можно быстрее вычислить, кто все это устроил и зачем. Само снятие копии произошло, скорее всего, в госпитале в Африке. Там проводили совместную операцию с Альянсом, когда Елена попала под отраженный удар лучевой пушки. Провалялась в их госпитале две недели, а за такое время могли многое успеть. Теперь, конечно, такое уже невозможно, но что сделано — то сделано. Непонятно лишь, кто и зачем.