— Вы мне снились, почти голый. Только не смогла насладиться вашим видом полностью, вы были завернуты в листы капусты. А так даже ничего сон был, особенно, когда вы в моем СНЕ ползали под кровать за закатившейся короной.
Кажется, половина девушек от такого ответа рухнули без чувств, приведение же от смеха покатилось. Началась неразбериха, пригласили лекарей, целителей, стража пыталась скорчить угрюмые лица. Благо, в таком шуме и гаме смех приведения услышал только Бессмертный, гневно сверкнув красными глазами, и шикнул в потолок. Приведение всё поняло, даже прониклось.
Залетная спокойненько пила чай, любуясь видом на небо из огромного окна. Только через полчаса шум и гам улегся, а невестушки в добром здравии расселись по своим местам. Слуги принесли свежий чай, но про сны разговор замялся.
В этот момент Кощею принесли газету, купленную в соседнем государстве. Поставка магически налажена, поэтому каждое утро царь получал любимое чтиво.
Он даже не заметил, как в зале начали появляться вещи: сначала из ниоткуда в стражей полетел стул. Те крякнули при встрече с деревянной мебелью, но остались живы. Все прибывали в легком ступоре, что не помешало поставить стул у дверей. Затем появился стол с бумагами, которые разлетелись по полу в стороне. Невесты смотрели на эти чудеса, покосившись на чернокнижника. Гадали, он устраивает такое выступление или нет?
Константин Прекрасный слишком ушел в чтение, поэтому очнулся тогда, когда ему на стол прилетел ящичек с кружевными панталончиками.
Государю пришлось резко с недовольством убрать газету и сложить руки крест-накрест. Царь ждал. Все невесты смотрели на хмурого Кощея, понимая, он зол, как стадо буйволов, поэтому молчали, попивая чай, иначе одно поползновение в сторону Кощея Прекрасного, и тот вполне мог стать Кощеем Убийственным.
Вдруг в проеме дверей появился главный советник в красных труселях, за ним шагала его жена. Кощей мысленно вознес хвалу Тьме, что хоть женщина одета, но это не мешало ему (тоже мысленно) крыть матом своего советника на все лады.
Константин понял — Волк настолько терзаем своими думами, что пропустил момент, в чём явился. А когда понял, было уже поздно.
— Вот это, дорогие дамы, называется «Эстетическая любовь!» — высокопарно произнесла Варвара Залётная, махнув рукой на почти голого советника.
Жар-птица даже зубами не скрипнула, лишь улыбнулась, а девочки, смотревшие во все глаза на мужчину, сразу покраснели, сравнявшись цветом с помидором, затем со свеклой, отвернулись.
— Серый Волк, — произнес Прекрасный, метая молнии из глаз.